Дорофей (Баранов): «Нужно потерпеть и Церковь станет домом».О трудностях и ошибках первых лет церковной жизни. Иеромонах Дорофей (Баранов): «Нужно потерпеть и Церковь станет домом

С апостольских времен дни Страстной седмицы были в глубоком почтении у христиан. Они проводили их в строжайшем воздержании и усердной молитве. По свидетельству святителя Иоанна Златоуста, первые христиане в Страстную седмицу усугубляли обыкновенные подвиги поста. Они, подражая Господу, старались быть добрыми и снисходительными к немощам своих ближних и больше творить дела милосердия. Христиане первых веков считали неприличным не только осуждать кого-либо, но и прекращали в эти дни все тяжбы, суды, наказания и даже освобождали на это время от цепей узников в темницах, виновных не в уголовных преступлениях.

(щёлкните по изображению для открытия его увеличенной копии )

В эти святые дни не совершаются ни память святых, ни поминовение усопших, ни молебные пения. Поскольку, как бы участвуя в страданиях Спасителя, сообразуясь смерти Его (Флп. 3, 10), церковное богослужение принимает характер печали и сокрушения — «сострастия» страданиям Христовым.

По величию и важности совершавшихся событий каждый день этой седмицы именуется великим. Церковные службы представляют все события последних дней Спасителя совершающимися пред нами, и мы проходим мысленно всю величественно трогательную и назидательную историю страданий Христовых. Святая Церковь призывает нас в эту неделю оставить все суетное и мирское и последовать за нашим Спасителем.

Храм попеременно представляет собой то Сионскую горницу и Гефсиманию, то Голгофу. Богослужения Страстной седмицы отличаются возвышенными, вдохновенными песнопениями и целым рядом глубоко знаменательных обрядов, которые совершаются только в эту неделю. Поэтому, кто постоянно пребывает в эти дни на богослужении в храме, тот видимо идет за Господом, грядущим на страдания.

Каждому дню седмицы усвоено особое воспоминание, выражаемое в песнопениях и евангельских чтениях утрени и литургии. Понедельник, вторник и среда Страстной седмицы посвящены воспоминанию последних бесед Спасителя с учениками и народом.

Первые три дня

В историческом смысле последняя неделя земной жизни Спасителя начинается со входа Господня в Иерусалим. Жители Иерусалима встречали Христа с криками «осанна Сыну Давидову» — победителю смерти, воскресившему четверодневного Лазаря,— они не подозревали еще о том, что уже составился заговор — «лютый совет беззаконных» — об убийстве Того, Кто сейчас для них является ожидаемым земным царем. И, наверное, некоторые из тех, кто кричал «осанна», всего через пять дней будут также громко повторять вслед за озлобленными первосвященниками — «распни».

Спаситель провидел ужасные последствия такого отступления для родного Ему иудейского народа, и Его сердце так сильно исполнилось скорбью, что Он не мог сдержать слез. Посреди всеобщей радости и ликования вокруг Его шествия, Христос, увидев город Иерусалим… плакал о нем (Лк. 19, 41).

Поэтому, хотя Неделя Ваий, или Вербное воскресенье, есть господский двунадесятый праздник, но вечером этого дня совершается не великая, а вседневная вечерня, в конце которой впервые звучит, предвозвещая начало воспоминаний страданий Спасителя, богослужебный отпуст первых трех дней Страстной седмицы: «Грядый Господь на вольную страсть нашего ради спасения…».

В первые три дня Страстной седмицы Церковь подготовляет верующих к достойному созерцанию Крестных страданий Спасителя. В песнопениях Триоди на эти дни Церковь побуждает верующих идти за Господом, сораспяться с Ним и с Ним сподобиться войти в Царство Небесное. В богослужении этих дней удерживается еще общий покаянный характер.

В Великий понедельник вспоминается ветхозаветный патриарх — целомудренный Иосиф Прекрасный, из зависти проданный братьями в Египет и таким образом прообразовавший безгрешные страдания Спасителя. Христос, как и Иосиф, становится предметом зависти Своих братьев по крови и вере — единоплеменников-иудеев, Он так же продается, как продали братья Иосифа. Однако в конце Иосиф царствует в Египте и питает своих братьев земным хлебом, а Христос после Своего Воскресения воцаряется над всем миром и питает нас Небесным хлебом — Своими Плотью и Кровью.

Кроме того, в этот день вспоминается иссушение Господом покрытой богатой листвой, но бесплодной смоковницы, и Христос рассказывает иудеям поучительную притчу о неправедных виноградарях. Евангелие о смоковнице с притчей о виноградарях читается на утрене Великого понедельника.

Здесь надо отметить немаловажную особенность современной практики богослужения. Для удобства приходящих в храм людей, чтобы у как можно большего числа христиан была возможность посетить столь важные богослужения, утреня следующего дня во все дни Страстной седмицы обычно служится накануне вечером, а вечерня следующего дня — утром текущего. Например, утреня Великого понедельника, о которой сейчас идет речь, служится в воскресенье вечером, а вечерня вторника, в соединении с Литургией Преждеосвященных Даров — в понедельник утром.

Смоковница в евангельском чтении утрени Великого понедельника изображает иудеев, у которых Христос не нашел истинного плода, а только лицемерную сень закона, которую Он обличил и проклял. Но эта смоковница изображает также и всякую душу, не приносящую плода покаяния. А в притче о злых виноградарях видится ожесточение иудеев, избивавших пророков, а с пришествием на землю Сына Божия распявших и Его Самого. Нельзя в этой притче не увидеть и страшного осуждения христиан, нарушающих заповеди и тем самым как бы продолжающих распинать Христа.

Каким образом избежать этого осуждения, Церковь предлагает нам познать из исполняемого после мирной ектении на утренях Великих понедельника, вторника и среды тропаря «Се Жених грядет…». В этом песнопении, которое, согласно Типикону, должно звучать «велегласно и со сладкопением», отсылкой к евангельской притче о десяти девах указывается, что наша встреча (то есть конец нашего земного бытия) со Христом (Женихом нашей души) может произойти в любой момент: «… и блажен раб, Егоже обрящет бдяща», «недостоин же паки, Егоже обрящет унывающе». Словами этого тропаря мы обращаемся к своей душе: «блюди убо душе моя, не сном отяготися, да не смерти предана будеши»,— и чтобы этого не произошло: «воспряни зовущи: Свят, Свят, Свят еси Боже, Богородицею помилуй нас».

А по завершении канона утрени, также во все первые три дня Страстной седмицы, звучит так называемый ексапостиларий , или, по-русски, светилен: «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный…». В нем продолжает раскрываться глубокий богослужебный образ взаимосвязи Христа Спасителя и человеческой души, как взаимоотношений Жениха и невесты. Брак души со Христом — это таинственное единение Бога и человека в вечности, в Царстве Небесном. И этот небесный брачный «чертог» христианин уже видит, но сокрушается о том: «одежды не имам», то есть плодов духовной жизни (см.: Гал. 5, 22), «да вниду в онь» (чтобы войти в него); и далее уже прямое прошение к Богу о даровании необходимой для спасения душевной чистоты: «просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя».

Также по Уставу в первые три дня Страстной седмицы на 3, 6 и 9 часах должно прочитываться все Четвероевангелие. Однако на практике часто читается полностью только Евангелие от Иоанна, которое специально для этого разбивается на девять частей.

В Великий вторник вспоминаются обличение Господом книжников и фарисеев, Его беседы и притчи, сказанные Им в этот день в храме Иерусалимском: о дани кесарю, о воскресении мертвых, Страшном суде, о десяти девах и о талантах.

На утрени этого дня читается отрывок из евангелиста Матфея (22 глава с 15 стиха и 23 глава), в котором неоднократно (до семи раз) Господь, обличая книжников и фарисеев, повторяет такие слова: «Горе вам книжники и фарисеи, лицемеры», и после этих слов каждый раз Он указывает на то, чего не должны делать христианине, дабы не уподобиться по своим делам, вызвавшим такой гнев Господа, фарисеям и не услышать от Него страшные слова проклятия: «Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?» (Мф. 23, 33).

В целом же содержание службы Великого вторника заимствовано из евангельских притч о десяти девах, о талантах и из повествования о втором пришествии Христовом. В этот же день вечером последний раз совершается великопостное Великое повечерие.

Среда Страстной седмицы — это день предания на страдания и смерть Господа и Спаса нашего Иисуса Христа. Богослужебно в среду вспоминается жена-«грешница», омывшая слезами и помазавшая драгоценным миром ноги Спасителя, а также решение Иуды предать Христа иудейским старейшинам за 30 сребреников.

Совершилось и то, и другое, когда Господь пребывал в Вифании, селении недалеко от Иерусалима, в доме Симона прокаженного. Сначала некая жена-«грешница» возлила драгоценное миро на главу Спасителя и тем уготовала Его на погребение. А после этого, как бы в противоположность ее бескорыстному поступку, родилось в душе Иуды на почве страсти сребролюбия преступное намерение предать беззаконному совету первосвященников Своего Учителя и Господа.

В Великую среду утром по завершении литургии Преждеосвященных Даров в последний раз произносится великопостная молитва преподобного Ефрема Сирина с тремя великими поклонами. С этого момента земные поклоны на службах отменяются, кроме поклонов перед плащаницей Спасителя в центре храма.

«Сие есть Тело Мое…»

В четверг Страстной седмицы вспоминается Тайная вечеря, на которой Господь установил таинство Святого Причащения (Евхаристии), умовение Господом ног ученикам Своим в знак глубочайшего смирения и любви к ним и молитва Спасителя в саду Гефсиманском.

Также в богослужении этого дня продолжается тема предательства Иуды. То, что он задумал в среду, когда Христос пребывал в доме Симона, теперь решил исполнить во время Тайной Вечери (ужина) Господа со Своими учениками. Лучше всего события этого дня передает умилительный тропарь Великого Четвертка, который также исполняется и на утрене Великой Пятницы: Егда славнии ученицы на умовении вечери просвещахуся (просвещались), тогда Иуда злочестивый, сребролюбием недуговав, омрачашеся (обезумел) и беззаконным судиям Тебе, Праведнаго Судию, предает. Виждь, имений рачителю (собиратель), сих ради удавление употребивша: бежи несытыя души, Учителю таковая дерзнувшия (беги от ненасытной души, видя, на что она дерзнула по отношению к Учителю). Иже о всех Благий, Господи, слава Тебе.

Евангелие на утрене, подобранное из повествований евангелистов Матфея, Луки и Иоанна, повествует обо всех значимых для нас обстоятельствах этого дня. Это события, предшествовавшие, сопровождавшие и последовавшие за Тайной вечерею. Литургия Василия Великого, которая служится в этот день, также вся посвящается воспоминанию установления главного Таинства Церкви — Святого Причащения. Поэтому литургическое евангельское чтение Великого Четверга составлено из описаний Тайной Вечери всеми четырьмя евангелистами. А вместо обычной «Херувимской» во время Великого входа за литургией распевается молитва, которую мы читаем каждый раз перед причастием: Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя прими: не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда, но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем. Эта же молитва поется в Великий четверг во время причащения духовенства в алтаре и при причащении народа в храме.

«Тьма бысть по всей земли…»

День Великого Пятка посвящен воспоминанию осуждения на смерть, Крестных страданий и смерти Спасителя.

Начинаются богослужения Великого пятка в четверг вечером, когда совершается последование святых и спасительных Страстей Господа нашего Иисуса Христа. На середину храма, перед установленным там Распятием, выходят все священнослужители, и начинается самое продолжительное по времени богослужение поста — чтение Страстных Евангелий. Это последование как бы вплетено в состав утрени. После первых пяти евангельских чтений поются особые антифоны, общий характер которых можно было бы передать словами одного из антифонов о том, что «среди же совещавающих» об убиении Спасителя иудеев «Сам стоял еси невидимо Совещаваемый». То есть Сам Христос невидимо пребывал среди первосвяшенников, совещавшихся о предании Его на смерть.

Утром Великого Пятка совершаются часы, которые принято называть Царскими, или Великими. Причем они проходят по тому же чину, как и в навечерие Рождества Христова и Богоявления. Литургии в этот день не положено совершать в знак скорби христиан о величайшем злодеянии — распятии Богочеловека.

Обычно около двух часов пополудни отправляется вечерня Великого пятка, за которой, как на литургии, читается и Апостол, и Евангелие. Довольно продолжительное евангельское чтение посвящается подробному, составленному из трех евангелистов, повествованию об осуждении Спасителя на смерть, Его Крестном пути на Голгофу, самом распятии Господа и о том, что случилось сразу после него. Причем евангелисты передают нам даже реакцию неживой природы на Крестную смерть Спасителя: тьма была по всей земле… завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись (Мф. 27, 45, 51, 52).

По окончании вечерни совершается Чин выноса Плащаницы Христовой с изображением положения Его во гроб, после чего бывает чтение настоятелем трогательного канона «о распятии Господни и на плач Пресвятыя Богородицы». После чтения этого канона совершается поклонение и целование святой Плащаницы, во время которого обычно поют умилительную стихиру о положении Господа во гроб: «Придите, ублажим Иосифа приснопамятного…».

Великий покой

В Великую субботу Церковь воспоминает погребение Иисуса Христа, пребывание Его тела во гробе, сошествие душою во ад для возвещения там победы над смертью и избавления душ, с верою ожидавших Его пришествия, и введение благоразумного разбойника в рай.

Утреня Великой субботы совершается обычно в пятницу вечером и содержит в своем составе чтение так называемых Непорочных — стихов из 17 кафизмы (названных так по первым словам 118 псалма: Блаженни непорочнии… ), перемежающихся с особыми похвалами Спасителю. Это служба погребения Господа, которая завершается Крестным ходом с Плащаницей вокруг храма при пении погребального Трисвятого.

В Великую субботу, как и в четверг, служится литургия Василия Великого в соединении с вечерней. Но это совершенно особое богослужение в непохожий ни на один другой день церковного года. Христос уже покинул Свой гроб и сошел в ад, чтобы разрушить его власть над людьми и освободить из него души ветхозаветных праведников. Но Церковь, подражая неведению апостолов о Воскресении Христа, пока откладывает до Пасхи эту переливающуюся через край радость и со страхом взирает на долгожданное разрушение ада. Великая суббота — это день особой безмолвной сосредоточенности на деле спасения человеческого рода, совершенном Богочеловеком Иисусом Христом.

Лучше всего настроение Великой субботы отображено в исполняемой на литургии вместо «Херувимской» благоговейной песни: Да молчит всяка плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничто же земное в себе да помышляет…

На вечерне, перед началом этой литургии, читаются 15 паремий, в которых собраны главные пророчества и прообразы, относящиеся к Иисусу Христу как искупившему нас от греха и смерти Своей Крестной смертью и Своим Воскресением. Вместо Трисвятого поется «Елицы во Христа крестистеся» и читается Апостол о таинственной силе Крещения. Эти пение и чтение служат воспоминанием обычая древней Церкви крестить в Великую субботу оглашенных. После Апостола, вместо обычного «Аллилуиа» поются семь стихов, избранных из псалмов, содержащих пророчества о Воскресении Господа: «Воскресни, Боже, суди земли». Во время пения этих стихов священнослужители переоблачаются в белые одежды сами и переоблачают престол и жертвенник в алтаре. В белом одеянии, стоя перед плащаницей в центре храма, диакон читает последнюю, 28 главу Евангелия от Матфея, повествующую о событии Воскресения Спасителя, и это уже прямое указание на грядущую в предлежащую спасительную ночь радость Пасхи.

Понравилась статья? Поделитесь ссылкой с друзьями!

- Отец Дорофей, как бороться с искушениями?

Научиться их правильно переживать. К примеру, часто приходится слышать от людей, поддавшихся искушению блудной страстью, что сила ее была столь велика, что они не могли ей противостоять. Это всего лишь попытка оправдать собственное нежелание бороться со злом. Нет таких искушений, с которыми человек не мог бы справиться. Собственно, любое искушение заставляет нас отвечать на главный вопрос в жизни: «Кем я хочу быть? Хочу ли я быть человеком нравственным, живущим согласно духовным законам, которые дал людям Бог, или мне это неважно?».

Можно выбрать второй путь - выйти из круга, очерченного Богом заповедями, но тогда надо быть готовым к тому, что в твоей жизни произойдет духовная катастрофа. Не надо питать иллюзий, она неизбежна. Я это как священник вижу каждый день. Не было еще ни одного случая, когда человек, нарушивший нравственный запрет, после этого был бы счастлив. Люди разрушают семьи, надеясь, что во втором браке им больше повезет. Иногда им даже кажется, что они счастливы в новых отношениях, но это счастье отравлено горечью. И человек живет, не понимая, почему у него ребенок растет наркоманом, или на работе сплошные проблемы, или болезни преследуют… Он все ищет какие-то причины, а причина одна: он перешел нравственную черту и стал беззащитным перед злом. В конце концов, помотавшись по бесконечному кругу мирских «утешений», которыми обычно пытаются заглушить эту горечь, человек понимает, что все-таки нужно договориться с Богом, и приходит на исповедь. Пока покаянием с души не смоется тяжесть греха, человек будет подвергаться искушениям. Поэтому, если преследуют испытания, нужно проанализировать свою жизнь, вспомнить о нарушенных заповедях и принести Богу покаяние.

Увидеть себя в истинном свете

Но искушения преследуют и тех людей, которые стараются жить внимательно и тяжких грехов не совершают. Какой тогда для них смысл в подобных испытаниях?

Мы подошли к очень важному моменту в понимании смысла искушений: они также служат лакмусовой бумажкой для проявления наших внутренних духовных червоточин. Например, если нас, по нашему же мнению, несправедливо притесняет начальство, возможно, мы слишком много о себе думаем. А когда на нас ни с того ни с сего накидывается с бранью человек, возможно, стоит вглядеться в себя и увидеть в себе гордость, которая потребовала такого врачевания.

В нашей жизни постоянно происходит что-то, что нас возмущает, особенно когда мы слышим нелицеприятные оценки в свой адрес. Как мы обычно действуем в ответ? Стремимся себя оправдать, изыскиваем аргументы для доказательства нашей правоты. Если оставаться на той же позиции, аналогичные искушения будут повторяться вновь и вновь, до тех пор, пока мы не увидим, что все наши неудачи в отношениях с людьми имеют корень в нашей гордости. Но стоит изменить подход - относиться к нападкам со смирением, как мы обнаружим, что они прекращаются. Бог смиренным подает благодать.

Вообще, искушения полезны. Проходя через них, человек получает возможность правильно понять свою жизнь и трезво себя оценить. Рушатся льстивые предположения о себе и уничижительные о других. Полагал себя достойным большего успеха, чем другие? И вот, скатился на самое дно. Непрестанно требовал что-то от других, не вникая в их ситуацию? Теперь тебя притесняют, гонят, злословят. Считал себя лучше других- и столкнулся с грубым насилием греховных помыслов. Благочестивому человеку проще, чем грешнику, впасть в духовную прелесть по поводу своих духовных дарований и успехов, и лекарством от этой болезни служат искушения. В таких обстоятельствах человек воочию видит свою немощность в суждениях, поступках, делах, эмоциях и смиряется. Хорошие ученики быстро усваивают уроки и исправляют ошибки. Поэтому если мы в искушениях становимся духовно более зрелыми, смиренными и искусными, то и искушения переносятся нами несравненно легче. Часть их может и вообще миновать нас в будущем. Но если упорствуем в гордости, самомнении и ропщем, то экзамен нами проваливается, и для нашего смирения потребуются уже более тяжелые испытания, чем те, что были.

Как справляться с внутренними искушениями - к примеру, с таким, когда преследуют нехорошие мысли об обидевшем нас человеке? Иногда такое состояние длится очень долго.

Для борьбы с помыслами необходимо считать себя хуже других людей. Ставьте любого человека, который вас обидел, задел, проявил по отношению к вам несправедливость, неуважение, грубость, выше себя. Смотрите на него снизу вверх, и тогда неприятные столкновения с людьми будут предельно минимизированы, потому что ты всегда будешь готов уступить, не ответить злом на зло, извиниться. Можно не верить в действенность этого рецепта и искать тысячи причин не прибегать к нему, но это единственный способ, чтобы добиться душевного мира. Когда внутри себя человек считает, что он самая последняя букашка, его невозможно обидеть. Когда в мир пришел Христос, он показал, что единственный выход из мира зла, который нас окружает, - дать этому злу абсолютную свободу, дать злу возможность сделать с тобой все, что угодно, но при этом не терять надежды на Бога. «Бог своих не оставит», - такая у христиан присказка. Вот это сочетание готовности не отвечать злом на зло и упования на Бога делает христианина абсолютно непобедимым. Мы думаем, что, если всем подряд уступать место в очереди, не дойдешь до прилавка, но я знаю человека, который решился на такой эксперимент и был препровожден к кассе бабушками под аплодисменты всей очереди.

В современном мире человек настолько привык защищать свое пространство - личное и семейное, что он постоянно находится в состоянии готовности отразить агрессию окружающего мира. Сегодня желание уступить, помочь кому-то, отложить свое дело и заняться чужим воспринимается людьми как какой-то подвиг. А между тем посмотрите, как жили святые. Святая блаженная Матрона. Казалось бы, какое положение может быть ниже: слепорожденная, неходячая, не покидавшая дома, а между тем она оказывала влияние на судьбы миллионов. Поэтому единственный путь если не удалить, то минимизировать искушения - это уничтожить себя как самоценную личность, сказать: «Я себе не принадлежу, я принадлежу Богу. Он решает, что для меня хорошо, а что плохо». С такой внутренней установкой зло в виде искушений к человеку не пристает. А если пристает, то быстро отступает.

Помощь не замедлит

- Значит, какое бы искушение Бог нам ни послал, оно всегда на пользу?

Да. Более того, если Он посылает искушение, значит, в данный момент Ему более, чем когда-либо, угодно, чтобы мы смирились и научились терпению. Мы же часто полагаем, что искушение мешает нам делать то, что было бы более угодно Богу. И этим ложно обольщаемся, так как думаем, что нам лучше Бога известно, чем более угодить Ему. Да и само мнение о том, что мы угождаем Богу, когда делаем некое доброе дело, обольщает нас, возвышая в собственных глазах, и это высокоумие перечеркивает и доброе дело.

- Молитва помогает переносить искушения легче?

Конечно! Это очевидно из слов молитвы Господней «Отче наш» - молитвы, которую произнес сам Христос, сказав ученикам, что они должны молиться именно так. Поэтому, если человек сталкивается с нравственным выбором, и ему очень тяжело этот выбор сделать, нужно призвать на помощь Бога. Вот почему так важно знать хотя бы эту молитву: чтобы в сложной ситуации не остаться с бедой один на один.

Если же искушение связано с осуждением, неприязнью или враждой к кому-либо из ближних, то надо вспомнить о всем добром в этом ближнем и начать регулярно молиться за него. И помощь Господня не замедлит. Ясным становится свое состояние, понятным искушение. И как только оно познается, искушение рассеивается как дым.

Святые отцы говорят, что молитва Иисусова тоже помогает в искушениях, особенно когда человек впадает в гнев или уныние.

Безусловно. Иисусова молитва - это словесное выражение постоянной памяти о Боге. Человек словно вцепляется в ризу Христову: «Господи, не отходи от меня, как я от Тебя не отхожу». Молитва Иисусова - постоянное призывание Бога, но для современного человека, живущего в миру, будет трудно творить ее непрестанно. Это в Византии во времена Григория Паламы(1296–1359, архиепископ Фессалоникийский, византийский богослов и философ, православный святой. – О.Л. ) на рынке кузнец и кожевник могли часами спорить о практике Иисусовой молитвы. Сегодня такой уровень молитвенного подвига возможен только в монастырях. Хотя, если человек подвергается каким-то тяжелым внутренним искушениям, ему стоит прибегать к этой молитве как к оружию в борьбе против вражьих нападок.

Я бы только предостерег читателя от магического отношения к молитве, которое в наше время очень распространено. Некоторые люди даже молитву воспринимают как заговор: прочитал - и готово, эффект налицо. Это не так. Молитва - всего лишь разговор с Богом. Мы словно открываем окно в небо и кричим, зовем Бога. Конечно, мы ждем помощи от Него. Но, если она не приходит, это не значит, что Бог нас не слышит, и поэтому надо бежать к экстрасенсам. Это говорит о том, что, по мнению Бога, потерпеть неприятности нам полезнее. Терпение искушений, даже длительных, - это тоже духовное упражнение.

Ничто из того, что происходит с нами в жизни, не случается вне промысла Божия. При этом промысел Божий посылает каждому человеку только такие искушения, наказания (от слова «наказ» - урок), которые необходимы именно ему для его спасения. Не только телесные скорби христианину надо принимать как из благотворящей руки Божией, но также и зло, которое причиняют люди или злые духи.

Господь видит сердце человека, знает его возможности, и, если мы не можем перенести какое-то тяжелое искушение, оно нам не посылается. А другой подвергается очень сильным искушениям, но лишь потому, что Бог знает: ему это вынести по силам. «Если бы не было искушений, никто бы не получил Царства Небесного», - говорил преподобный Антоний Великий. Так что будем благодарить Бога за все искушения, через которые Он ведет нас к Себе.

Газета «Саратовская панорама» № 22 (950)
Беседовала Оксана Лаврова

Переглядів: 102

Пожалуй, мои родители были атеистами, потому что о том, кто такой Бог, я узнала явно не с пеленок. Бог в моем детском воображении представал эдаким грузным старцем с увиденной как-то и крепко засевшей в голове библейской картинки - суровым и страшным, которому лучше не попадаться на глаза. Я и не попадалась: верить в этого старца никто из родных меня не принуждал, а ходить в церковь, даже при желании, мне было бы не с кем.

Не скажу, что во мне воспитывали отвращение к религии - нет, это было, скорее, безразличие, подогреваемое моими детскими фантазиями на тему Бога: из обрывков подслушанных разговоров я составила себе мнение о том, что православная вера - это что-то в высшей степени непонятное, страшное и скучное. И, вдобавок, непосильно тяжелое, потому что заставляет отказываться от приятных и привычных вещей.

Например, от еды. Ведь, если вдуматься, церковный календарь просто пестрит постными днями и, сложенные вместе, они составляют едва ли не половину дней в году. О самом продолжительном и важном посте - Великом - знают, пожалуй, даже далекие от православия люди. Но, ведь помимо этого, длящегося сорок дней, поста существует немало других: к примеру, Петров, Рождественский или Филиппов посты, а также Успенский. Все это многодневные посты, а ведь, кроме них, верующим предписано также поститься каждую среду и пятницу, кроме сплошных седмиц, или недель, которых в году всего две.

У любого, не связанного с религией человека, чего доброго, голова от таких строгостей пойдет кругом. Ведь именно необходимость поститься, ущемляя себя не только в пище, но и развлечениях и всем том, что отвлекает от созерцания своего внутреннего мира и препятствует работе над ним, отвращает от православия очень многих людей. Те, кто не чувствуют в себе силы на столь долгое время отказаться от мяса, не смотреть телевизор, не притрагиваться к спиртному и компьютерным играм и совершать прочие геройские поступки, задают резонный вопрос: «Для чего вообще нужны посты и почему их так много?» Может, пост - это пережиток прошлого, неуместный в нынешнем обществе, который следовало бы отменить? Как-никак под стремление современного человека максимально упростить и «окомфортить» собственную жизнь подпадает даже его общение с Богом. «Для чего они, эти посты? Пусть их придерживаются священники и монахи, а мне они не нужны. Мне достаточно веры в сердце…», - заявила недавно моя соседка, не чересчур набожная, но причисляющая себя к верующим женщина, которую можно увидеть в церкви ставящей свечку разве что тогда, когда какое-либо несчастье угрожает ей или ее семье.

И такое мнение приходится слышать от окружающих сплошь и рядом. Так что поневоле задумаешься: а что, если труд быть «правильным» православным действительно непосилен для большинства современных людей? Более того: что, если этот труд не так уж необходим? Быть может, для того, чтобы считаться православным христианином, достаточно просто быть хорошим человеком, носить на груди крестик и иногда захаживать в храм помолиться за здравие и за упокой? И, если уж изнурять свой дух и плоть аскезой, делать это хотя бы один раз в год?

Екатерина Вельт

Постимся, потому что надо!

Кое-что о доверии и "неумном" консерватизме.

Прочитав вопрос, первое, что приходит на ум - порассуждать на тему комфорта, этого нового явления в нашей жизни. Ведь еще сто лет назад, а может быть и вполовину меньше, люди не задумывались даже о том, как сделать собственную жизнь комфортнее. Чаще всего, пред отдельным человеком или перед целой страной, стояла очень конкретная задача - выжить.

Гроб с музыкой и… кондиционером

Это могло быть нашествие врагов, эпидемии, недостаток ресурсов, нехватка пищи и, наконец, суровый климат. В таких условиях человек задумывался о том, что он живет как бы в призрачном мире: на что бы он ни опирался - собственное здоровье, ум, помощь и защита соплеменников - всего этого было явно не достаточно. Все равно он чувствовал себя маленькой песчинкой, попавшей между жерновами времени.

И тогда волей не волей приходило ощущение реальности другого, духовного мира, в котором все настоящее, и, что самое главное, человек признавал, что наш материальный, земной мир всего лишь подготовка к инобытию - истинной реальности. Поэтому какие-либо лишения и неудобства нашей текущей жизни можно и потерпеть. И поудобнее, покомфортнее здесь все равно не устроишься, потому что никому в здравом уме не придет в голову готовить себе гроб с бархатными подушками, телевизором и кондиционером…

Сейчас же, несмотря на все объективные трудности современной жизни, уровень комфорта вырос скачкообразно. Еще двадцать лет назад, чтобы позвонить по телефону, нужно было встать и дойти до аппарата, стоящего в коридоре, а то и вообще пройтись по улице до телефона-автомата. Ныне достаточно просто опустить руку в карман и достать мобильный телефон. Психологи уже не на шутку обеспокоены тем, что появился человек нового типа, скажем так, представитель «кнопочной» цивилизации. Люди становятся все дальше и дальше от суровых условий окружающего мира, и все реже держат в руках мотыгу или лопату, а чаще кнопочный пульт от телевизора. Поэтому совершенно поменялась система ценностей. Если раньше (и не так уж давно) человек чувствовал себя должником перед природой, обществом, семьей, и, в конце концов, перед Богом, то теперь сама мысль о том, что он кому-то что-то должен вызывает у современника чувство протеста и недовольства: «с чего это вдруг я должен делать то или другое?».

Совсем не удивительно, что новое мировоззрение, нового человека - больше требующего, чем отдающего - пытается что-то изменить и в религиозной жизни, которая как раз более чем какая-либо другая построена на строгих правилах, иногда даже запретах. Сейчас нередко можно услышать критику христианских правил жизни и призывы (иногда даже из внутрицерковной среды) смягчить или вообще отказаться от строгостей и «излишнего» аскетизма Православия. На это у христиан ответ всегда один и тот же: не мы эти правила установили, не нам их и менять. Можно, конечно, увидеть в этом неумный и несовременный консерватизм, но можно увидеть и другое: мудрый и нестареющий принцип жизни - доверять тем, кто старше и опытнее. Таковыми для нас являются святые отцы и вообще все то, что мы называем священным преданием Церкви.

Действительно в Евангелии не так уж много прямых указаний о том, как нам жить, что есть, а от чего воздерживаться. Там содержится главное - заповеди Христа, главная из которых заповедь о любви. Но вот как пройти путь от, например, гнева до любви - этому нас уже научили сами прошедшие этим путем святые отцы Церкви. В этом свете, вопрос «а зачем нужны посты и почему их так много?» получает неожиданный и «несовременный» ответ: потому что так надо!

Бойцы элитного "спецназа"

Убедится в правильности такого подхода невозможно в течение даже очень продолжительной жизни. Поэтому есть только один путь - довериться многовековому опыту Церкви и тем правилам, которые она выработала. Этот опыт бесценен, и обобщенно его можно назвать церковной жизнью, которая сначала выбирается человеком почти «вслепую», а затем он уже сам убеждается в правильности этой жизни. Один из святых отцов Церкви так и сказал об этом, что необходимость церковных правил усматривается по мере их исполнения.

Поэтому то, что наводит ужас на современного изнеженного офисного работника - "какие-то там" посты, ограничения в развлечениях, в поведении и даже в одежде - все это становится понятным (и даже приятным) только тогда, когда человек начнет исполнять эти «пережитки прошлого». Если хотите, то настоящую церковную жизнь можно считать неким элитарным клубом, причем карточка члена этого клуба выдается каждому, но не все оказываются согласными с установленными в нем правилами и традициями. Одно из самых тягостных, как зачастую кажется со стороны, правил - правило поста. Поэтому пост во всех его смыслах - и в кулинарном, и в поведенческом - дело не только добровольное, но и элитарное. Он отделяет постящегося от обычной «серой» жизни, придает некий «статус» и преимущество. Но преимущество не перед людьми, как это бывает в обычном элитарном клубе, а перед нашими врагами - страстями, грехами и духами злобы. Если христианин приобретает опыт правильного церковного поста, то становится как бы элитным духовным спецназом, которого уже всерьез боятся вышеперечисленные враги. И самое главное преимущество поста (поистине элитное качество) - это правильный взгляд на самого себя, на свою греховную природу и навык страха перед этой бездной.

Мы живем в бесстрашное время, мы ничего не боимся. А то, чего нужно бояться, просто изгоняем из пространства своей жизни. К сожалению, это привело к тому, что огромное количество людей живет по принципу прямо противоположному христианскому мировоззрению. Если апостол Павел сказал «все мне позволительно, но не все полезно», то современный человек как бы говорит: а почему это мне этого нельзя?!

Можно упрекнуть нас, христиан, в том, что мы порабощены религией страха, что мы принуждаемы к исполнению повелений этой религии страхом. Наверное, это будет справедливый упрек для человека, боящегося только одного - что сломается пульт от телевизора. Но для нас другого пути нет, если свою религию мы сделаем бесстрашной, современной и комфортной, то она ничего не сможет дать нам, чтобы преодолеть этот «древний ужас» перед бессмысленностью и бесцельностью своего существования. Этот самый главный страх, который был изгнан Христом, пришедшим сказать нам, что мы нужны Ему и что Он придет за нами и заберет к Себе.

Вход в церковную жизнь - это всегда не только окрыляющая радость открытий, но и неизбежные трудности. Как к ним относиться, как не опустить руки, поняв, что ошибок значительно больше чем достижений? Мы провели небольшой опрос и попросили его участников рассказать об их сложностях на пути воцерковления. Затем с возникшими вопросами обратились к иеромонаху Дорофею (Баранову) .

Ольга, 31 год

Поначалу мне очень хотелось всех всему научить - новая жизнь, жизнь в свете Евангелия - казалась мне такой ошеломляющей, что я не понимала, как я могла жить без веры раньше. Тем более, не могла оставить своих родных жить "в темноте". Мне казалось, что я обязательно должна рассказать им, как важно соблюдать заповеди, как хорошо ходить в храм каждую неделю, и как здорово помогать другим людям. Естественно, мне стало некогда заниматься домашними делами. Когда готовить ужин, если надо спешить на вечернюю службу? Погладить утром рубашку мужу? Может и сам погладить, а мне надо вычитывать молитвенное правило! У знакомой проблемы? Разумеется, я могу помочь - не важно, что она живет на другом конце города, а мне надо забрать сына из садика - это может сделать бабушка. А заодно она и ужин приготовит, и погладит, и поиграет с внучком. Зато когда я вернусь, сколько интересного я могу рассказать! О том, как жили апостолы, и как христиане первых веков умирали за Христа, и какие подвиги совершали святые...Только вот слушать меня мои родные перестали.

Потом, когда неофитский пыл поостыл, я поняла, как важно, чтобы слова не расходились с делами. Сначала нужно попытаться самой стать христианкой, чтобы иметь право кого-то учить. И что неплохо научиться исполнять заповеди - хотя бы в своей семье. Тогда и учить, и "просвещать" никого не надо будет. Дела лучше любых слов расскажут о том, как это здорово - жить в свете Евангелия.

Наталья, 30 лет

Главная трудность первых лет церковной жизни – это борьба с ленью. Не знаю, у кого как, надо мной эта страсть все время одерживала верх. Мне было трудно встать утром в воскресенье, чтобы сходить в храм. Мне было лень читать молитвенное правило и я его иногда сокращала, а иногда и вовсе отменяла… В общем, отсутствие дисциплины и неумение, нежелание себя приучать к порядку очень мешали. Впрочем, мешают и сегодня, но мне кажется, я продвинулась немного в своей неравной борьбе.

Тяжело было ломать себя и вести себя в храме так, как не привык до этого делать нигде. Быть приветливой и ровной, не умничать и не шутить без нужды. Хотя периодически серьезные лица других прихожан навевали если не тоску, то какое-то уныние. Мне действительно казалось, что настоящий христианин не имеет право расслабиться, посмеяться незлой шутке, поговорить о чем-то, кроме благочестия и православной литературы. Оттого, что я чувствовала себя иной – не лучше, не хуже – просто иной и не хотела становится похожей на «православных женщин», настоящей близости в храме ни с кем не сложилось. Только со священником – но тут возникла опасность, что я слишком привязываюсь к человеку, усматривая в нем чуть ли не Самого Бога, ожидая его одобрения больше, чем Божией милости… Последнее, кстати, большая проблема, отдельный вопрос, заслуживающий отдельного внимания.

Елена, 34 года
Самым сложным для меня в первый период моего воцерковления была самодисциплина. Трудно было сделать так, чтобы церковная жизнь превратилась в систему, в некую саму собой разумеющуюся привычку. Чаще все происходило по принципу – есть вдохновение – есть служба, поход в храм, молитвенное правило и т.д. Нет вдохновения – в церковной жизни наступает перерыв.

Однажды меня батюшка не допустил до Причастия только за то, что я пришла на исповедь и сказала, что около полугода не жила полноценной церковной жизнью и что хочу опять начать сначала. Ушла домой без причастия, хотя и готовилась. Потом пришла снова.

Да и сейчас, когда с момента моего первого прихода в Церковь прошло уже лет семь, я испытываю почти те же самые сложности, и если продвинулась по пути самодисциплины, то не намного. До сих пор испытываю трудности с тем, чтобы ходить в храм каждое воскресенье, читать утреннее и вечернее правило без перерывов на усталость и лень, на отсутствие желания.

Но все же, хочется верить, что хоть и небольшой прогресс, но все-таки есть. И рано или поздно я научусь управлять собой настолько, чтобы не было потом стыдно за то, что проспала службу или расслабилась, решив оставить молитвенное правило на потом.

Инна, 28 лет

Мне было 19 лет, когда я пришла к вере всерьез. Причиной этого была болезнь, но совсем скоро я поняла, что хочется ходить в храм не только для того, чтобы испрашивать у Бога исцеления. Как это обычно и бывает с каждым, первое время в Церкви было очень счастливым, несмотря на весьма плохое самочувствие. Это почти невозможно передать словами: было ощущение, что Господь меня из моей прежней жизни, без Него, в ладошках вынес. Я и трудностей-то особых не помню, наоборот, все Господь подавал даром: и силы, и горение, да, и терпелось как-то успешнее. И хотелось для Бога все-все сделать!

А ошибки были, и даже очень страшные. Самая большая из них, как мне кажется, это желание сразу стать другим человеком. По сути, оно верное, но только воплощать его надо с умом, с рассуждением. Мне тогда казалось, что надо отказаться от себя прежней, полностью, без разбора. Надо, условно говоря, смоделировать в своем воображении христианина и попросту превратиться в него. Но как же это сделать в одно мгновенье? Получится только сыграть. Вот эта-та самая игра в христианство привела к большой беде, хотя тогда мне казалось, что я все делаю честно, и вовсе не играю. Сегодня я уверена, что изменять себя нужно на основе своего же собственного «человеческого материала», ведь становишься христианином именно ты. Надо творить в себе христианина из себя же. И только такая ты будешь нужна Богу, настоящая, именно ты, даже если у тебя будет плохо получаться. Становление христианина – это же работа на всю жизнь.

Александр, 35 лет

Самое трудное, на мой взгляд, переступить через себя. Переступить ту самую черту, которая отделяет воцерковленного человека от невоцерковленного. Победить главного врага - гордость. Поклониться при входе в храм, осенить себя крестным знамением, войти и попросить: «Господи, помоги! Я не могу ничего сделать сам, без Тебя!». Дорога к Богу начинается с этого.

Отец Дорофей, многим людям в начале их воцерковления трудно, они не могут сразу вписаться в новую для них жизнь. Человек приходит в храм, осматривается, у всех вокруг все гладко, люди исповедуются, причащаются, участвуют в жизни прихода, а он все спотыкается и спотыкается. Как относиться к собственным трудностям, ошибкам, или они неизбежны для всех?

Одна из участниц нашего опроса, Наталья, говорит о том, что она чувствовала свою инаковость среди прихожан, не могла стать похожей на людей, которые ее окружали. И одну из основных трудностей, с которыми сталкиваются люди, приходя в Церковь, я называю – удивление самому себе. Пока ты в миру, ты можешь быть весь в болячках, но не будешь их замечать. Они уже покрыты коркой, спрятаны под одеждой и не дают о себе знать. Но как только человек приходит в Церковь, у него появляется ощущение, будто все его болячки содраны и начинают кровоточить, становится больно. Человек вдруг замечает, что болячек у него на самом деле много. Самая большая проблема современных людей – самовлюбленность, обращенность человека исключительно внутрь самого себя. Когда человек попадает в Церковь, он встает перед необходимостью влиться в новую для него среду, которая является не совокупностью индивидуальностей, а неким единым целым. Наш современник может великолепно чувствовать себя на рабочем собрании, в кафе, на стадионе, на вечеринке, у него нет никаких проблем с коммуникабельностью. Но как только он попадает в Церковь буквально все, что с ним происходит, начинает его задевать – как на него смотрят, как его оценивают другие люди. Он не понимает, почему он должен делать то же, что и все остальные, стоять в течение всей службы, кланяться в храме вместе со всеми, в определенный момент подходить и прикладываться к иконе. Ему не нравится, что ему вдруг дают понять, что он не свободен даже в выборе одежды. Конечно, человек чувствует себя чрезвычайно неудобно в такой ситуации. Но нужно к этому неудобству правильно относиться, оно является на самом деле подтверждением того, что человек пришел по адресу.

Апостол Иаков говорит: «кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак 4, 4). Человек приходит в Церковь для того, чтобы любить Бога и почувствовать – любовь Бога к человеку. Но чтобы это произошло надо в определенном смысле вступить во вражду с миром. И когда человек начинает враждовать с привычками, со стереотипами поведения, мышления, которые в нем прижились как часть мира, он начинает воевать с самим собой. И эта война приносит человеку страдания, но они неизбежны.

В больнице все сидят с унылыми лицами. Бывают, конечно, счастливчики, которые выбегают от врача радостные, потому что оказались здоровыми. Но чаще люди выходят из кабинета врача грустными, кто-то и вовсе узнает о страшных диагнозах. Я недавно прочитал где-то, что если вглядеться в лица людей в храме, то станет не по себе, на лицах нет никакой особой радости, которую должно было бы приносить общение с Богом. И человек делает поспешные выводы о том, что все происходящее в Церкви неполезно. Но это не так. Именно самовлюбленности свойственно шарить глазами по окружающим, чтобы найти в них оправдание своих недостатков. А когда у человека есть самоуглубленность и благая ненависть к самому себе, он старается отводить взгляд от других людей, и направлять его только внутрь себя. То есть, приходя в храм нужно, в первую очередь заниматься только собой, своей душой.

Так вот человек, только пришедший в храм, оказывается в состоянии некого оцепенения от собственных недостатков, неправильности, от собственной угловатости и невозможности обрести комфорт и покой в храме. Этого как раз ищут на Западе, человек приходит в храм, садится на скамеечку и ему хорошо – умилительно поют, замечательный высокий католический собор, приятно пахнет, красиво колеблются свечи и человек понимает, что нашел свое место. В Русской Церкви именно пока у него не будет состояния самоуспокоенности, все будет хорошо, и в Церкви с человеком будут происходить правильные вещи – исцеление его природы, его души.

И своей угловатости не нужно стесняться, бояться, лучше смириться перед собственным несовершенством или даже безобразием на фоне того, что ты ожидал сам от себя в храме, и терпеливо трудиться над тем, чтобы твоя природа хотя бы от части исцелилась. Когда это произойдет (а это может случиться не сразу, возможно прежде пройдет добрая половина церковной жизни), ты будешь чувствовать себя в Церкви как дома, естественно. Но все же сначала некий труд привыкания к новой среде, а только потом получение плода. Нужно какое-то время просто потерпеть.

- То есть без трудностей и проблем не бывает воцерковления?

Я более того скажу, если человек, придя в храм, сроднится с мыслью, что с ним что-то не так, значит, он идет по-правильному пути. Конечно, жить с этой мыслью современному человеку чрезвычайно неуютно, появляется естественное желание устранить проблему. Хочется сделать так, чтобы все было хорошо, хочется выглядеть, как положено, говорить так, как положено, чтобы у окружающих людей сложилось приятное представление. Но если мы понимаем и принимаем мысль, что с нами что-то не так, значит, началась, наша духовная работа над собой.

Человек, придя в Церковь, попадает в неестественную для себя среду -между миром и Церковью пропасть. Казалось бы, сделан все лишь один шаг – через порог храма, но за этим порогом действуют другие законы. Конечно, любой чувствует себя как рыба, выброшенная из воды на берег, начинает задыхаться. Но пройдет время, и жабры переродятся в легкие. Тогда напротив человеку сложно будет жить в миру.

Получается, что стремление быть отличником в церковной жизни не совсем правильное? Просто человеку часто кажется, что в Церкви как неком особенном месте на земле, он не имеет права быть троечником.

Если проводить параллель с процессом обучения, то человек, стремящийся в миру быть отличником в Церкви мгновенно ошибется, это неизбежно - не правильно поставит свечку или еще что-то сделает не так. А может он даже исповедуется, постоит на службе и все равно вдруг почувствует, что тут, в храме, он троечник, а может быть даже и двоечник. От этого, конечно, может возникнуть потрясение, состояние дискомфорта, неудобства.

Но в Церкви человек сдает один самый серьезный экзамен - на знание и исполнение в своей жизни Евангелия. И в этом смысле популярная не так давно фраза о бесконечности процесса обучения: «Учиться, учиться и учиться», для христианина является бытовым Символом веры. Христианство религия книги - Библии, Евангелия. Без Евангелия невозможно правильно оценить ни себя, ни свои взаимоотношения с Богом и миром.

Да, придя в храм, человек почувствовал себя троечником, но у него есть колоссальная мотивация быть отличником. Что он начинает делать? Он начинает изучать правила этого нового мира для себя. Если его не шокируют эти новые правила, если он их принимает, и у него есть благое желание быть отличником в церковной жизни, он начинает интересоваться ею и двигаться дальше. Отличник в миру – всегда грешник. Отличник в Церкви – это спасающийся человек, старающийся идти путем праведной жизни. А на счет того, можно ли быть отличником одновременно и в миру, и в Церкви – это вопрос спорный.

Бывает, что человек пришел в Церковь, но всерьез изучать новые правила жизни он не хочет. И тогда довольно продолжительное время он пребывает в Церкви с плохими отметками. Он успокаивается и привыкает к тому, что он троечник. Так происходит из-за того, что человек часто разрывается между миром и Церковью, между жизнью мирской и церковной. Почему трудно себя переделать? Потому что, выходя из Церкви, человек живет по одним правилам, а приходя в Церковь, он понимает, что нужно жить по другим правилам. И так в Церкви он остается троечником, а выходя в мир, он там удовлетворяет свои мирские желания, свою жажду быть отличником, получать пятерки, быть первым.

Затем он прибегает в храм, скрепя сердцем пребывает там какое-то время, и снова выпрыгивает в мир. То есть основная жизнь человека проходит на самом деле в миру, там, где он, если мы уж такой образ приняли, является отличником. Так человек может довольно долгое время просуществовать, и это тоже большая проблема воцерковления, которую можно назвать самоуспокоенностью. Человек даже с десяток лет пробыв в Церкви, и по всем параметрам являясь человеком воцерковленным (т.е. исповедующимся, причащающимся) может просто успокоиться на том, что он никогда не станет в Церкви отличником. Он может решить, что быть троечником в Церкви - это его высота, его планка, и желания поднять планку повыше у него уже не возникает. Хотя на самом деле надо прыгать выше, бежать все дальше и дальше, никогда не успокаиваясь.

- А как можно заметить, что ты живешь, пребывая в заблуждении, или на данном этапе совершаешь какую-то ошибку?

Есть молитва первого часа, которая читается священником по окончании утреннего богослужения: «Христе, Свет истинный, просвещающий и освящающий всякого человека приходящего в мир!». То есть в свете Христовой истины, или Евангельской правды высвечивается любая грань человеческой души и любой недостаток. Сам человек видит себя гладким, без шероховатостей, но только до тех пор, пока он вне этого света. И как только человек встает в этот свет, он сразу начинает, понимать, что в нем очень много граней греха, и весь он - одна большая ошибка. Христианская жизнь начинается не с признания, что Бог есть, а с переживания острой нужды в Боге. Как только человек узрит себя как одну большую ошибку, он бросается со всех ног к Тому, кто эту ошибку может исправить, к Спасителю. Христианин рождается тогда, когда он понимает, что кроме Христа, никто его из болота, в котором он оказался, не вытащит. Более того, он понимает, что еще чуть-чуть и без Бога он погрузится в это болото с головой и больше уже не выплывет.

Нас, священников, духовников порой упрекают в том, что мы мало говорим о простых вещах, как-то все очень усложняем. Вот есть одна простая, но очень важная истина - без чтения Евангелия невозможно стать христианином. Постоянное чтение Евангелия обязательно изменяет природу конкретного человека, пусть даже спустя и продолжительное время. Человек перестает любить грех, он начинает грех ненавидеть.

Чтение Евангелия, регулярная Исповедь и Причастие делают человека мужественным, помогают ему не бояться собственных ошибок. И так проходит страх перед возможными ошибками. Уже не будет страшно подойти к священнику, а это тоже проблема для многих, человеку не будет страшно, что он не так что-то сделает, скажет. Он начитался Евангелия и понял, что он погибает, и ему нужно спасаться, и его будет тревожить только одна эта мысль. И так как для него это очень важно, он подойдет и к священнику, и к епископу. И будет подходить до тех пор, пока не узнает, что ему нужно делать для спасения. Потому что священники, духовные наставники для того и нужны, чтобы облегчить человеку путь воцерковления, провести по этому пути за собой.

- А какие самые распространенные трудности, ошибки бывают на пути воцерковления?

Самая большая проблема для тех, кто оказался внутри Церкви, и принял для себя христианство как свое мировоззрение, как образ жизни - это необходимость отвержения самого себя. Святитель Игнатий Брянчанинов в своих «Аскетических опытах» сказал об это очень ясно. Человек настолько сроднился с грехом в обыденной жизни, что перестал его замечать, грех стал частью его жизни. И придя в Церковь, человек понимает, что его счастью, его близости к Богу мешает грех, а отвергнуть грех можно не иначе как отвергнув себя. Господь в Евангелии говорит: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой и следуй за Мною» (Мф. 16, 24). Основная трудность – понять, что самым главным нашим врагом являемся мы сами, наша душа, отравленная грехом. То есть человек является врагом самому себе. И пока эта мысль произносится как некое рассуждение за чашкой кофе с друзьями, она очень легко принимается. На эту тему можно поговорить, и умное слово сказать. А в храме человек понимает, что по этому правилу ему надо жить дальше, иначе жизни в Церкви просто не получится. И когда оказывается, что врагом нужно объявить самого себя, тут человека охватывает ужас. В свете Евангелия, в свете христианских истин он начинает видеть, как много из того, что он любил очень сильно, к чему привык, нужно из своей жизни выключить. Вот эту проблему, которая выглядит очень отвлеченно, можно разбить на более конкретные сложности.

Отвечавшие на вопрос о трудностях называли схожие проблемы – лень, гордость и желание поучать других. Лень в этом списке - самый легко искоренимый недостаток. С ленью человек может бороться своими собственными усилиями, усилием воли. Принуждением себя к какому-то труду лень можно победить. И отвечавшие признают свою частичную победу.

С гордостью человек своими силами справиться не сможет. Источник смирения для нас Бог. Сам факт Боговоплощение является актом смирения, христианство началось со смирения, с соединение божественной и человеческой природы во Христе, сам Бог стал человеком. И с гордостью бороться можно только одним способом - как можно чаще припадать к Богу. К Богу можно припадать в церковных таинствах, прежде всего в таинстве Причастия. А тот человек, который обдуманно, осознанно часто причащается не сразу, но не через какое-то время начинает ощущать в себе сладость смирения, когда в какой-то ситуации он может отступить от какого-то человека, от самого себя и дать в своей жизни возможность действовать Богу. Он может выслушать от другого человека нелицеприятное высказывание и ничего на это не ответить и даже согласится со сказанным.

Но гордость - это та рана, которая нанесена была Адамом и Евой человеческой природе и которая не исцелится никогда. Если от лени человек может избавиться, то от гордости он не избавится до самой смерти. Даже святые до последнего вздоха внимательно следили за собой и боялись пасть от гордости. Только смерть как разрешение от борьбы с гордостью является для праведника избавлением. Апостол Павел говорит о том, что смерть для него приобретение (Флп. 1, 21). Приобретение новой жизни целиком во Христе, где уже нет борьбы.

Желание поучать других, о котором сказала Ольга, вытекает как раз из гордости. Но как проблему такое стремление человек ощущает только в Церкви. Если мы посмотрим, как люди живут в мире, без оглядки на Христа, то увидим, что они постоянно иногда в шутку, а иногда всерьез поучают других. Часто это оправдывается ситуациями, обстоятельствами, но чаще всего такие поучения обусловлены желанием быть первым и самым уважаемым человеком среди какой- то группы друзей, знакомых, сотрудников по работе.

И в Церкви человек, к сожалению, не всегда не справляется с этой проблемой, и продолжает жить по тем законам, которые действуют в миру. Но в Церкви они ранят и этого человека, и тех, кто его окружает, и ранят саму Церковь. Потому что, войдя в Церковь, человек становится частью ее тела.

- Одна из участниц нашего опроса говорит о том, что человек, становясь христианином, может как бы втиснуть себя в какую-то схему и жить по ней, думая, что он такой и есть на самом деле. И только спустя какое-то время увидеть, что он заигрался, что живет он больше какой-то мечтой о себе. И приходится потом возвращаться к себе настоящему. Вот как вовремя заметить, что мы, возможно, играем в христианскую жизнь, а не живем ею всерьез?

- Да, наверное, можно заиграться в христианство и думать о себе, что ты христианин, а на самом деле это некая мечта или сон о самом себе. А когда человек просыпается, он понимает, что в реальном мире с ним ничего не произошло. Но, обсуждая эту проблему, мы будем вынуждены повторить то, о чем мы уже говорили. Духовная жизнь по христианским законам и правилам регламентирована Евангелием. Человек, живущий по-христиански – должен постоянно возвращать себя в реальный мир, сверяя, насколько соответствует его образ действий жизни по Евангелию. Единственный способ избежать описанной ошибки – все время будить себя, трезвиться. И тем уколом, который будет постоянно не давать заснуть, должно быть Евангелие. С его помощью можно не допустить мечты о самом себе.

Второй способ избежать этой ошибки - иметь духовного наставника, который иногда очень неприятными способами, по сути теми же уколами, но будет возвращать человека в реальный мир. Если человек замечтался о себе самом, то духовник может сказать какие-то слова, которые могут быть болезненными для человека и привести в недоумение, но зато он проснется и посмотрит на себя другими глазами. Когда мы читаем древние патерики, отечники, сказания о подвижниках, то узнаем, что раньше наставники, воспитывая своих духовных чад, поступали с ними довольно круто. Так они приучали человека к постоянному нахождению в состоянии бодрствования относительно себя.

Но даже если у человека нет наставника, и он не склонен брать Евангелие в руки каждый день и в него углубляться, Господь все равно не оставит. Но только учит уже посредством каких-то жизненных обстоятельств, которые вынуждают человека поступить в той или иной ситуации по-христиански, сделать в жизни правильный выбор. Например, это может быть необходимость заботиться о ком либо. Очень часто бывает в священнической практике, приходит исповедоваться молодая девушка, она пытается исследовать свою душу, что-то читает, у нее возникает ощущение, что она продвинулась в своей духовной жизни, задает глубокие вопросы. Но если это долго продолжается, и человек живет, ни о ком не заботясь, есть опасность, что он в таком состоянии заснет и будет жить действительно мечтою о каком-то себе самом, которого на самом деле нет. Но вот эта девушка выходит замуж, и ее исповедь тут же становится простой и краткой, без богословских и аскетических подробностей. И она сначала приходит в ужас, ведь раньше она заходила в какие-то глубины своей души, а теперь она ничего не успевает. Но священник на нее смотрит и радуется, потому что теперь она проснулась и стала настоящей.

- Спасибо, за этот разговор. Надеюсь, что мы обязательно его продолжим.

Подготовила Юлия Семенова

Этим материалом мы начинаем цикл публикаций о трудностях первых лет церковной жизни. Пишите нам о том, с какими проблемами столкнулись вы на пути воцерковления, присылайте свои рассказы по адресу vocerkovlenie @ gmail . ru , мы постараемся ответить на волнующие вас вопросы.

- Отец Дорофей, искушение, насколько я понимаю, – это некое испытание, что-то вроде трудного экзамена. Верно?

Словом «искушение» обозначаются два понятия. Во-первых, в обычном житейском смысле это тяжелые и неприятные жизненные ситуации, случающиеся с человеком по Промыслу Божию. Сюда относятся болезни, материальная нужда, обиды и несправедливости от людей. Их еще называют «скорби». Во-вторых, в самом главном, духовном, смысле искушением называется состояние души, когда близка опасность впасть в грех, нарушив Божественные заповеди. В христианстве слово «искушение» не носит негативного оттенка. Хотя в духовной жизни грех - самый главный наш враг (есть даже такая присказка, что христианин ничего не должен бояться, кроме Бога и греха), но без искушений был бы невозможен духовный рост человека, то есть искушение - это испытание, пройдя которое христианин становится более опытным, сильным, закаленным.

Вы сказали, что искушения попускаются Богом. А у верующих бытует мнение, что их устраивают совсем другие силы…

Господь посылает нам все: и радости, и горести. Но не в том смысле, что Он играет с нами, экспериментирует, а в том, что Господь попускает злу действовать относительно свободно, чтобы проявилась свободная же воля человека к добру. Зло - это то, от чего человек должен оттолкнуться, чтобы прилепиться к добру. Мы говорим, что христианин должен бегать от греха. В этом смысле искушения - это инструмент в руках Бога, посредством которого Господь делает души более совершенными и пригодными для спасения.

- Избежать искушений невозможно?

Они неизбежны для каждого человека, пока он жив, причем их сила возрастает по мере духовного роста человека. Чем выше поднимается человек по пути духовной жизни, тем более сильным подвергается искушениям. Наивысшим искушением в истории было, когда Сам Господь в пустыне был искушаем от диавола (Мф. 4, 7–11).

Первое искушение произошло с Адамом и Евой, когда Бог дал им заповедь не есть плод от древа добра и зла. Создатель установил правила, потому что без них духовный рост невозможен. Запрет - это начальная точка, из которой начинает расти прекрасный кристалл нравственной личности. Человек создан со свободной волей, но, если не научится ее сдерживать, превратится в животное. Если провести аналогию с компьютерными играми, перенося искушения, мы проходим пошаговую стратегию, от легкого уровня к более сложному, преодолевая препятствия, иногда неся потери, порой проигрывая в схватке, но обретая опыт, который позволит выиграть в следующей битве. Другого пути нет, если мы хотим быть нравственными людьми.

Конечно, можно вообще не думать о нравственности, духовном росте. Тогда не будет искушений, все будет дозволено, и «личность раскроется во всей своей полноте», как сегодня модно говорить. Но когда это произойдет, окружающие поймут, что имеют дело со зверем.

Испытание на верность

Как человеку, который не связан с Церковью, не знаком с тонкостями христианской жизни, понять, что является искушением, а что таковым не является?

Не будем делить людей на церковных и нецерковных. Искушение - не сугубо христианский термин для какой-то касты посвященных. Раз уж мы договорились, что борьба с искушением - источник нравственного роста человека, неважно, к какой религии он принадлежит и религиозен ли в принципе. Если человек оказывается в ситуации нравственного выбора в пользу добра или зла - это искушение. И человек будет проходить через данное испытание в любом случае, осознавая его духовный смысл или не осознавая. В совести Творцом изначально заложены критерии добра и зла. Когда человек сталкивается с искушением и не знает, что это такое, он посылает информационный запрос к своей совести, и она ему говорит, как поступить. В этом смысле любое событие, даже самое незначительное, если оно сопряжено с нравственным выбором, является искушением.

В искушениях человек испытывается: как поведет себя, что скажет, останется ли верен евангельскому образу жизни или ожесточится, перевесит ли в нем любовь к ближним или верх возьмет самолюбие. Каждый из нас в искушениях имеет возможность убедиться, чего он стоит на самом деле.

- А на практике это в чем может выражаться? Давайте приведем примеры.

Самое распространенное мысленное искушение - беспокойство за свое существование и за обеспечение себя и своих ближних всем необходимым для жизни, сожаления о каких-либо упущенных возможностях или ошибках при достижении материальных благ, зависти к чужому преуспеянию, недовольство своим материальным положением. Пораженная этим искушением душа часто впадает в бестолковую суету.

Другой вид мысленных искушений - боязнь воображаемых опасностей и предвидение возможности различных несчастий. Душа полна беспокойства и тревоги. Кажется, что все опасения сбываются, человек уже переживает в мыслях несчастья и мучается понапрасну.

Сожаления тоже могут быть искушением. «Как жаль, что так получилось», - думаем мы, расстраивая себя бесплодными сожалениями, и грешим против надежды на Промысел Божий о нас.

Самоукорение имеет смысл только тогда, когда мы укоряем себя в грехе. В житейских же делах оно вредно, так как рождает уныние и поэтому на руку нашему врагу. Даже если мы ошиблись, это случилось не без Промысла Божия. Чаще всего жизненные неудачи обличают нас в том, что мы в делах надеемся на себя, а не на помощь Божию.

Часто искушения нападают, когда человек совершает какое-то доброе дело. Враг в этих случаях более, чем обычно, злобится на нас и старается свести на нет результаты нашего усилия, испортив его каким-нибудь проступком. Например, оказав милость ближнему, мы можем пожалеть об отданных деньгах. Или, тщеславясь, расскажем кому-то о совершенном благодеянии. В другом случае испортим хорошее дело одновременным осуждением ближнего.

Одним из наиболее тяжелых искушений является искушение против любви - вражда или неприязнь к близким людям. На сердце искушаемого словно камень лежит, в голове непрестанно крутятся мысли о неприятном человеке, вспоминаются ссоры, укоры, обидные слова, несправедливые обвинения. Человек накручивает себя все больше и больше, душа полна горечи, раздражения, досады, обиды, и это признак, что лукавый властно господствует над нею, то есть во всех случаях, когда на сердце нет любви, радости, мира, значит, человек либо совершил грех, либо находится в искушении против любви.

Избегая самонадеянности

- В молитве «Отче наш» есть прошение: «И не введи нас во искушение». Почему Сам Господь учил просить не вводить нас в искушения, если без них все равно не обойтись? О чем конкретно мы просим в этой молитве?

Нужно понимать, что искушение –– это экзамен, который мы можем и не сдать. По сути, мы просим Творца минимизировать количество бед, которое на нас находит, потому что не уверены, что справимся с ними. С одной стороны, христиане - воины на духовном поле, но с другой - мы в своих силах не уверены, поэтому просим Бога, чтобы война зла против нас была менее интенсивна. Христианин не должен думать о себе, что он в духовной борьбе этакий крутой спецназовец, ему ничего не страшно, он может вступить в любую схватку со злом. Победить зло сам человек не в состоянии, он может лишь присоединиться к Христовой победе.

То есть для христианина вера в свои силы, даже когда речь идет о противостоянии греху, - это самонадеянность?

– Для любого человека самонадеянность - самое опасное заблуждение. Нужно различать рассудительность, способность трезво оценивать свои силы, взвешивать свои слова и поступки и самонадеянность, то есть нежелание просить помощи у Бога. Когда человек живет без Бога, надеясь только на себя, искушения наваливаются на него одно за другим и побеждают его. Даже если по мирским представлениям человек кажется победителем, достиг всего, чего только можно, наступит час, и за ним придет смерть, которой он уже ничего не сможет противопоставить.

- Когда человек приходит в Церковь, Господь словно авансом осыпает его духовными радостями. Но пора церковного детства проходит быстро, и начинаются искушения. Почему так?

Это говорит о том, что человек окреп и готов приступить к духовному учению. Нужно поблагодарить Господа за «оказанное доверие» и мужественно принимать все, что нам посылается. Не нужно относиться к искушениям, как к шишкам, которые валятся с утра до ночи на нашу голову. Это признак особого попечения Господа о нас. А если искушения приходятся на большие церковные праздники, можно сказать, что нам оказывается честь. Значит, угодили мы Господу и одновременно сильно разозлили врага. Но нужно помнить: если бы Господь не знал, что это искушение пойдет нам на пользу, Он бы его не попустил.