Преподобный Амвросий Оптинский (†1891). Кто такой Амвросий Оптинский: житие святого старца и его наставления

Бойлеры

Множество людей стекается в Оптину Пустынь к раке с мощами преподобного Амвросия Оптинского. Народное почитание этого святого началось давно, еще при жизни. Амвросий не имел важного звания, не был ни игуменом, ни архимандритом. Этот святой преставился в сане простого иеросхимонаха. Однако он достиг такой святости, что молва распространилась не только по России, но и за рубежом.

Начало жизненного пути

Преподобный Амвросий Оптинский (биография будет описана ниже) родился в 1812 году, 5 декабря по новому стилю. В миру носил имя Александр Михайлович Гренков. Житие Амвросия Оптинского началось в селе Большая Липовица Тамбовской губернии. Дедушка Саши был священником в селе, а отец служил пономарем. Мальчик был шестым ребенком, после родились еще двое детей. Всего было восемь детей в семье Гренковых: четыре мальчика и четыре девочки.

Познавательно! : что это такое скрижали и каково значение

На рождение Александра в дом съехалось множество гостей. По этому поводу преподобный впоследствии часто шутил: «Родился я на людях и всю жизнь провожу на людях». Рос Саша шустрым, веселым непоседой, часто шалил. Грамоту познавал из Часослова и Псалтири. В воскресенье и церковные праздники мальчик пел и читал вместе с отцом на клиросе.

Отец рано ушел в мир иной, оставив мать с восемью детьми одну. Семье пришлось переехать к деду-священнику. Когда мальчику исполнилось двенадцать лет, его отдали в духовное училище.

Учился Саша прекрасно и после окончания учебного заведения поступил в духовную семинарию, которую тоже окончил с отличием. После этого не поступил в духовную академию и сан тоже не торопился принимать, как бы размышляя о дальнейшем пути.

Амвросий Оптинский в миру отличался веселым нравом, отличным чувством юмора и был душой любой компании. Он часто шутил и этим самым смешил своих друзей.

После окончания семинарии Александр Гренков некоторое время преподавал в Липецком духовном училище и давал частные уроки детям помещиков.

Когда он учился еще на последнем курсе семинарии, то тяжело заболел. И тогда он слезно молился Богу о собственном исцелении, обещая принять монашество в случае выздоровления. Юноша выздоровел и не забыл своего обещания, данного Господу, но подстригаться в монахи не решался пока, откладывал это решение. Скорее всего, сомневался, сможет ли стать хорошим монахом при таком жизнелюбии, подвижности и веселом нраве.

Так шло время, молодой человек работал, на досуге веселился, проводил время в шумных компаниях. Но все чаще он ощущал укоры совести, как будто его кто-то торопил исполнить обещанное. И вот однажды во время прогулки Амвросия Оптинского в лесу услышал Голос в журчании ручейка: «Хвалите Бога! Храните Бога!». Тогда он стал усердно молиться Божией Матери вразумить его и укрепить.

Монашество

В то время в Тамбовской губернии жил прозорливый старец Илларион. К нему и направился Александр за наставлением, в какой монастырь поступить. Подвижник ответил: «Иди в Оптину Пустынь, там ты нужен». Но и после этого молодой человек не сразу поспешил в монастырь, а продолжал работать.

Во время летних каникул вдвоем с сослуживцем отправились в паломничество в Троице-Сергиеву Лавру. Там Александр горячо молился о помощи Божией. По возвращении из монастыря продолжал жить в миру, все еще сомневаясь в принятии монашества.

Но однажды после очередной дружеской вечеринки Александр особенно почувствовал угрызения совести за несдержанный обет Богу. Всю ночь будущий подвижник провел в раскаянии и слезной молитве, а утром ушел из дома навсегда. Опасаясь, как бы близкие не стали препятствовать ему в осуществлении планов, он никому ничего не сказал.

Приехав в Пустынь, Александр застал старчество в самом разгаре. Старчество было развито на Руси с древности. Обычно старцами назывались монахи, которые достигли определенного духовного опыта благодаря подвижничеству, непрестанной молитве. Эти люди имели дар прозорливости, исцеления, поэтому к ним стекались люди со всей страны, чтобы получить совет и духовные наставления.

Первый Оптинский старец был преподобный Лев (1768–1841), положивший начало старчеству в этом монастыре. Затем его последователями были: Макарий, Моисей, Антоний, Иларион. Прибывший в Пустынь молодой Александр Гренков застал еще в живых преподобных Льва и Макария – столпов старчества. День приезда в монастырь – 8 декабря 1839 года.

Александр по прибытии в Пустынь сразу нашел старца Льва с целью взять у него благословение на монашескую жизнь. Преподобный благословил молодого человека жить первое время в монастырской гостинице и заниматься переводом духовной книги.

Через месяц старец разрешил Александру жить в самом монастыре, не надевая подрясник. Надо было уладить дела с начальством училища, где преподавал Гренков и ожидать указ архиерея о зачислении его в штат монастыря.

Только через полгода Александру разрешили надеть подрясник и жить в качестве послушника в Пустыни. Вначале он работал в пекарне и был келейником у старца Льва. Затем молодой послушник был переведен в Скит, где часто виделся со старцем Макарием.

Там Александр тоже трудился поваром, а в свободное время ходил к старцу Льву. Старец очень любил его, называя ласково «Сашенька». Вскоре Лев, чувствуя свою близкую кончину, сказал Макарию: «Передаю этого послушника тебе».

После смерти Льва Александр стал келейником Макария. В 1841 году послушник был подстрижен в рясофор, а спустя год – в мантию с именем Амвросий (в честь св. Амвросия Медиоланского). В 1843 году стал иеродиаконом, а спустя два года – иеромонахом.

С этих пор Амвросий Оптинский чувствовал ухудшение здоровья, сильно простудился и получил серьезное осложнение на внутренние органы. В своих духовных наставлениях часто говорил, что болезни приносят большую пользу для души. От больного не требуются труды подвижничества, а только терпение и молитва.

Всю свою монашескую жизнь святой безропотно терпел постоянные болезни. У него то обострялся гастрит, начиналась рвота, то появлялись неврологические боли, то болели почки. Несмотря на болезни, Амвросий по благословению Макария переводил духовные книги, а самое главное – научил молодого монаха непрестанной умной молитве.

Важно! Иисусова молитва, называемая иначе «умной», творится монахами и благочестивыми мирянами. Она заключается в том, чтобы умом произносить слова в сердце «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного». Обычно ее помогают произносить четки – так можно узнать, сколько раз была прочтена молитва.

Старчество

В 1860 году старец Макарий преставился, эстафету принял Амвросий. К тому времени он достиг уже святости и принимал людей уже на протяжении 12 лет по благословению Макария. Так сбылись слова святого Илариона, Амвросий Оптинский стал старцем после смерти Макария.

На фото святой часто изображен лежащим на кровати (в таком положении он принимал посетителей, потому что не было сил встать из-за болезни). Но лицо всегда светло и радостно на фото тех лет.

Видны лучистые, добрые глаза, открытая улыбка. В 1862 году преподобный окончательно слег в постель, не мог больше посещать богослужения, поэтому причащался в келии. Но, несмотря на это, он не перестал принимать потоки посетителей, отвечать на письма.

Познавательно! Кто такой и в чем он помогает людям

Святой имел острый ум и отличное чувство юмора, часто шутил, к тому же умел сочинять стихи. Поучения старца Амвросия Оптинского почти все были в стихотворной, полушутливой форме.

Всем известны его слова:

«Жить можно и в миру, но не на юру, а жить тихо».
«Жить – не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, а всем мое почтение».
Часто старец говорил: «Чтобы жить в монастыре, надо терпения не воз, а целый обоз».
«Монахам нельзя лечиться, а только иногда подлечиваться».
«Не хвались, горох, что ты лучше бобов, размокнешь – сам лопнешь».
«В церкви не должно говорить. За это посылаются скорби».

Молва о добром и мудром старце скоро распространилась по всей Руси. В Оптину пустынь ехали люди разного сословия: богатые и бедные, он не делал различия между людьми, всех принимал одинаково с любовью. Приезжали к старцу такие известные писатели, как Лев Толстой и Достоевский.

Удивительна была его прозорливость. Был случай, как к нему привезли неверующую барышню, которая всю дорогу называла Амвросия лицемером и не верила в его святость. Когда весь народ дожидался выхода старца, Вера (так звали неверующую барышню) ходила нервно взад и вперед по комнате.

И когда девушка оказалась за дверью в углу, дверь внезапно распахнулась, вышел старец и сказал, заглядывая за дверь: «Кто тут у нас? А, это Вера, пришла смотреть на лицемера!». Это было настолько внезапно и поразительно, что девушка сразу забыла о своем неверии и упала на колени.

Шамординская обитель

В последние годы своей жизни старец занялся обустройством женского монастыря в Шамордино (находилось в 12 верстах от Оптиной Пустыни). Он духовно окормлял эту обитель до самой смерти. Известно, что одной из шамординских монахинь была сестра Льва Толстого, Мария Николаевна Толстая.

Монахини любили преподобного и часто молились о его здравии. Иногда преподобный даже сердился на них: «Опять вымолили!».

Старец отошел ко Господу 22 октября 1891 года в Шамординском монастыре. Перед смертью он принял великую схиму. Образ святого лег в основу произведения Достоевского «Братья Карамазовы». Так же, как и в романе, на самом деле от мощей его вначале исходил запах разложения. Это предсказывал Амвросий при жизни. Но позже смрад исчез, и распространилось дивное благоухание.

Полезное видео: житие и наставление Амвросия Оптинского

Почитание святого

Святой Амвросий Оптинский канонизирован православной церковью в 1988 году, день памяти – 23 октября и 10 июля по новому стилю. В день памяти к Введенскому собору Оптиной Пустыни, где покоятся мощи Амвросия Оптинского, стекаются толпы людей. Там же находится икона Амвросия Оптинского, от которой многие получают исцеления от болезней. Икона изображает старца в схиме, как он и был похоронен.

Многие интересуются, в чем помогает святой Авмросий Оптинский?

Старцу молятся в различных случаях:

при различных болезнях телесных и душевных (в том числе беснованиях);
при семейных раздорах, ссорах, разводе;
в желании найти спутника (спутницу жизни);
в служебных неурядицах;
о детях, которым не дается учеба;
о вразумлении заблудших детей.

И еще много чем помогает святой обращающимся к нему в молитвах людям.

Женский скит Амвросия Оптинского находится в Белоруссии на месте обретения чудотворной иконы Божией Матери Жировичской. В 2005 году оно получило статус скита, и его решено было назвать в честь Амвросия Оптинского. Так почитание святого распространилось за пределами России, в Белоруссии.

Интересно! Скит находится в стадии строительства в настоящее время, хотя некоторые церкви уже действуют.

Полезное видео: указание пути ко спасению Амвросия Оптинского

Вывод

Святой Амвросий Оптинский внес неоценимый вклад в отечественное старчество. Он стал любимым святым для множества людей. Ему молятся в различных бедах и нуждах, и преподобный всегда помогает. Даже после смерти он продолжает любить народ и радушно отзывается на просьбы, обращенные к нему.

Святых

В миру Гренков Александр Михайлович, родился 23 ноября года, в селе Большая Липовица Тамбовской губернии, в семье пономаря .

По выздоровлении он не забыл своего обета, но несколько лет откладывал его исполнение, «жался», по его выражению. Однако, совесть не давала ему покоя. И чем больше проходило времени, тем мучительнее становились укоры совести. Периоды беззаботного веселья и беспечности сменялись периодами острой тоски и грусти, усиленной молитвы и слез. Однажды, будучи уже в Липецке, гуляя в соседнем лесу, он, стоя на берегу ручья, явственно расслышал в его журчанье слова: "Хвалите Бога, любите Бога..."

Изнемогая от своей нерешимости, он отправился за советом к проживавшему в той местности известному подвижнику Илариону . "Иди в Оптину, - сказал ему старец, - и будешь опытен."

Он стал келейником старца Льва. Затем он исполнял различные монастырские послушания в самой обители и в скиту, летом г. был пострижен в рясофор и был наречен Амвросием, в память святителя Медиоланского , в г. - в мантию. В г. его рукоположили во иеродиакона .

Он обладал необыкновенно живым, острым, наблюдательным и проницательным умом, просветленным и углубленным постоянною сосредоточенною молитвою, вниманием к себе и знанием подвижнической литературы. По благодати Божией его проницательность переходила в прозорливость. Он глубоко проникал в душу своего собеседника и читал в ней, как в раскрытой книге, не нуждаясь в его признаниях. Со всеми качествами своей богато одаренной души, о. Амвросий, несмотря на свою постоянную болезнь и хилость, соединял неиссякаемую жизнерадостность, и умел давать свои наставления в такой простой и шутливой форме, что они легко и навсегда запоминались каждым слушающим. Когда это было необходимо, он умел быть взыскательным, строгим и требовательным, применяя «наставление» палкой или же накладывая на наказуемого епитимию . Старец не делал никакого различия между людьми. Каждый имел к нему доступ и мог говорить с ним: петербургский сенатор и старая крестьянка, профессор университета и столичная модница.

С какими только просьбами, жалобами, с какими только своими горестями и нуждами не приходили к старцу люди! Приходит к нему молодой священник, год тому назад назначенный, по собственному желанию, на самый последний приход в епархии. Не выдержал он скудости своего приходского существования и пришел к старцу просить благословения на перемену места. Увидев его издали, старец закричал: «Иди назад, отец! Он один, а вас двое!» Священник, недоумевая, спросил старца, что значат его слова. Старец ответил: «Да ведь дьявол, который тебя искушает, один, а у тебя помощник - Бог! Иди назад и не бойся ничего; грешно уходить с прихода! Служи каждый день литургию и все будет хорошо!» Обрадованный священник воспрянул духом и, вернувшись на свой приход, терпеливо повел там свою пастырскую работу и через много лет прославился, как второй старец Амвросий.

В старце в очень сильной степени была одна русская черта: он любил что-нибудь устроить, что-нибудь создать. Он часто научал других предпринять какое-нибудь дело, и когда к нему приходили сами за благословением на подобную вещь частные люди, он с горячностью принимался обсуждать и давал не только благословение, но и добрый совет. Остается совершенно непостижимым, откуда брал отец Амвросий те глубочайшие сведения по всем отраслям человеческого труда, которые в нем были.

Внешняя жизнь старца в Оптинском скиту протекала следующим образом. День его начинался часа в четыре - пять утра. В это время он звал к себе келейников, и читалось утреннее правило. Оно продолжалось более двух часов, после чего келейники уходили, а старец, оставшись один, предавался молитве и готовился к своему великому дневному служению. С девяти часов начинался прием: сперва монашествующих, затем мирян. Прием длился до обеда. Часа в два ему приносили скудную еду, после которой он час-полтора оставался один. Затем читалась вечерня, и до ночи возобновлялся прием. Часов в 11 совершалось длинное вечернее правило, и не раньше полуночи старец оставался, наконец, один. Отец Амвросий не любил молиться на виду. Келейник, читавший правило, должен был стоять в другой комнате. Однажды, один монах нарушил запрещение и вошел в келью старца: он увидел его сидящим на постели с глазами, устремленными в небо, и лицом, осиянным радостью.

Так в течение более тридцати лет, изо дня в день старец Амвросий совершал свой подвиг.

В последние десять лет своей жизни он взял на себя еще одну заботу: в 12 верстах от Оптиной, в Шамордино трудами Преподобного была устроена женская Казанская Горская обитель , расцветшая столь быстро, что уже к 90-м гг. XIX в. число монашествующих в ней достигло 500 человек. Также там имелись еще приют и школа для девочек, богадельня для старух и больница.

Телеграмма о кончине старца застала еп. Виталия на полпути до Шамордина, на ночлеге в Перемышльском монастыре. Преосвященный изменился в лице и смущенно сказал: «Что же это значит?» Преосвященному советовали на другой день вернуться в Калугу, но он ответил: «Нет, вероятно такова уж воля Божия! Простых иеромонахов архиереи не отпевают, но это особенный иеромонах - я хочу сам совершить отпевание старца».

Было решено перевезти о. Амвросия в Оптину Пустынь , где провел он свою жизнь и где покоились его духовные руководители - старцы Лев и Макарий . На мраморном надгробии выгравированы слова апостола Павла: «Бых немощным, яко немощен, да немощныя приобрящу. Всем бых вся, да всяко некия спасу» (1 Кор. 9, 22). Слова эти точно выражают смысл жизненного подвига старца.

Сразу же после кончины Преподобного начались его многочисленные посмертные чудотворения.

Над его могилкой была воздвигнута часовня, при советской власти разрушенная и стертая с лица земли. Но все паломники, приезжавшие в Оптину, молились и служили панихиды по почившим Оптинским старцам в том месте, где, по предположениям, раньше находилась часовня; они выложили на этом святом месте крест из побеленного известью кирпича. Впоследствии выяснилось, что верующие почти не ошиблись, почитая могилку старца Амвросия. Честные мощи покоились на полтора метра ближе к алтарю Никольского придела Введенского собора

Александр Гренков, будущий отец Амвросий, родился 21 или 23 ноября 1812 года, в духовной семье села Большие Липовицы Тамбовской Епархии. Окончив Духовное Училище, он затем прошел успешно курс в Духовной Семинарии. Однако не пошел ни в Духовную Академию, ни в священники. Некоторое время он был домашним учителем в одной помещичьей семье, а затем преподавателем Липецкого Духовного Училища. Обладая живым и веселым характером, добротою и остроумием, Александр Михайлович был очень любим своими товарищами и сослуживцами. В последнем классе Семинарии ему пришлось перенести опасную болезнь, и он дал обет постричься в монахи, если выздоровеет.

По выздоровлении он не забыл своего обета, но несколько лет откладывал его исполнение, «жался», по его выражению. Однако, совесть не давала ему покоя. И чем больше проходило времени, тем мучительнее становились укоры совести. Периоды беззаботного веселья и беспечности сменялись периодами острой тоски и грусти, усиленной молитвы и слез. Однажды, будучи уже в Липецке, гуляя в соседнем лесу, он, стоя на берегу ручья, явственно расслышал в его журчанье слова: «Хвалите Бога, любите Бога...»

Дома, уединяясь от любопытных взоров, он пламенно молился Божией Матери просветить его ум и направить его волю. Вообще, он не обладал настойчивою волею и уже в старости говорил своим духовным детям: «Вы должны слушаться меня с первого слова. Я - человек уступчивый. Если будете спорить со мною, я могу уступить вам, но это не будет вам на пользу». Изнемогая от своей нерешимости, Александр Михайлович отправился за советом к проживавшему в той местности известному подвижнику Илариону. «Иди в Оптину, - сказал ему старец, - и будешь опытен». Гренков послушался. Осенью 1839 года он прибыл в Оптину Пустынь, где был ласково принят старцем Львом.

Вскоре он принял постриг и был наречен Амвросием, в память святителя Медиоланского, затем был рукоположен в иеродьякона и, позднее, во иеромонаха. Когда отец Макарий начал свое дело издательства, о. Амвросий, окончивший семинарию и знакомый с древними и новыми языками (он знал пять языков), был одним из его ближайших помощников. Скоро после своего рукоположения он заболел. Болезнь была настолько тяжела и продолжительна, что навсегда подорвала здоровье отца Амвросия и почти приковала его к постели. Вследствие своего болезненного состояния он до самой своей кончины не мог совершать литургии и участвовать в длинных монастырских богослужениях.

Постигшая о. Амвросия тяжелая болезнь имела для него несомненно провиденциальное значение. Она умерила его живой характер, предохранила его, быть может, от развития в нем самомнения и заставила его глубже войти в себя, лучше понять и самого себя, и человеческую природу. Не даром же впоследствии о. Амвросий говорил: «Монаху полезно болеть. И в болезни не надо лечиться, а только подлечиваться!» Помогая старцу Макарию в издательской деятельности, о. Амвросий и после его кончины продолжал заниматься этою деятельностью. Под его руководством были изданы: «Лествица» преп. Иоанна Лествичника, письма и жизнеописание о. Макария и другие книги. Но не издательская деятельность была средоточием старческих трудов о. Амвросия. Его душа искала живого, личного общения с людьми, и он скоро стал приобретать славу опытного наставника и руководителя в делах не только духовной, но и практической жизни. Он обладал необыкновенно живым, острым, наблюдательным и проницательным умом, просветленным и углубленным постоянною сосредоточенною молитвою, вниманием к себе и знанием подвижнической литературы. По благодати Божией его проницательность переходила в прозорливость. Он глубоко проникал в душу своего собеседника и читал в ней, как в раскрытой книге, не нуждаясь в его признаниях. Лицо его, крестьянина-великоросса, с выдающимися скулами и с седой бородой, светилось умными и живыми глазами. Со всеми качествами своей богато одаренной души, о. Амвросий, несмотря на свою постоянную болезнь и хилость, соединял неиссякаемую жизнерадостность, и умел давать свои наставления в такой простой и шутливой форме, что они легко и навсегда запоминались каждым слушающим. Когда это было необходимо, он умел быть взыскательным, строгим и требовательным, применяя «наставление» палкой или же накладывая на наказуемого епитимью. Старец не делал никакого различия между людьми. Каждый имел к нему доступ и мог говорить с ним: петербургский сенатор и старая крестьянка, профессор университета и столичная модница, Соловьев и Достоевский, Леонтьев и Толстой.

Толстой, после беседы с о. Амвросием, радостно сказал: «Этот о. Амвросий совсем святой человек. Поговорил с ним, и как-то легко и отрадно стало у меня на душе. Вот когда с таким человеком говоришь, то чувствуешь близость Бога».

Другой писатель, Евгений Погожев (Поселянин) говорил: «Меня поразила его святость и та непостижимая бездна любви, которые были в нем. И я, смотря на него, стал понимать, что значение старцев - благословлять и одобрять жизнь и посылаемые Богом радости, учить людей жить счастливо и помогать им нести выпадающие на их долю тягости, в чем бы они ни состояли». В. Розанов писал: «Благодеяние от него льется духовное, да, наконец, и физическое. Все поднимаются духом, только взирая на него... Самые принципиальные люди посещали его (о. Амвросия), и никто не сказал ничего отрицательного. Золото прошло через огонь скептицизма и не потускнело».

Так в течение более тридцати лет, изо дня в день старец Амвросий совершал свой подвиг. В последние десять лет своей жизни он взял на себя еще одну заботу: основание и устройство женской обители в Шамордине, в 12 верстах от Оптины, где кроме 1000 монахинь имелись еще приют и школа для девочек, богадельня для старух и больница. Эта новая деятельность была для старца не только лишней материальной заботой, но и крестом, возложенным на него Провидением и закончившим его подвижническую жизнь.

1891 год был последним в земной жизни старца. Все лето этого года он провел в Шамординской обители, как бы спеша закончить и устроить там все незаконченное. Шли спешные работы, новая настоятельница нуждалась в руководстве и указаниях. Старец, повинуясь распоряжениям консистории, неоднократно назначал дни своего отъезда, но ухудшение здоровья, наступавшая слабость - следствие его хронической болезни - заставляли его откладывать свой отъезд. Так протянулось дело до осени. Вдруг пришло известие, что сам преосвященный, недовольный медлительностью старца, собирается приехать в Шамордино и увезти его. Тем временем старец Амвросий слабел с каждым днем. И вот - едва преосвященный успел проехать половину пути до Шамордина и остановился ночевать в Перемышльском монастыре, как ему подали телеграмму, извещающую его о кончине старца. Преосвященный изменился в лице и смущенно сказал: «Что же это значит?» Был вечер 10 (22) октября. Преосвященному советовали на другой день вернуться в Калугу, но он ответил: «Нет, вероятно такова уж воля Божия! Простых иеромонахов архиереи не отпевают, но это особенный иеромонах - я хочу сам совершить отпевание старца».

Было решено перевезти его в Оптину Пустынь, где провел он свою жизнь и где покоились его духовные руководители - старцы Лев и Макарий. На мраморном надгробии выгравированы слова апостола Павла: «Бых немощным, яко немощен, да немощныя приобрящу. Всем бых вся, да всяко некия спасу» (1 Кор. 9, 22). Слова эти точно выражают смысл жизненного подвига старца.

Великий оптинский старец иеросхимонах Амвросий родился 23 ноября 1812 года в селе Большая Липовица Тамбовской губернии в семье пономаря Михаила Федоровича и жены его Марфы Николаевны Гренковых. Перед рождением младенца к деду его, священнику этого села, съехалось много гостей. Родительница была переведена в баню. 23 ноября в доме отца Федора была большая суматоха, и в доме был народ, и перед домом толпился народ. Старец шутливо приговаривал: «Как на людях я родился, так все на людях и живу».

Амвросий Оптинский. Галерея икон.

У причетника Михаила Федоровича было восемь человек детей: четыре сына и четыре дочери; Александр был шестым. В детстве он был весьма бойким, веселым и смышленым мальчиком. По обычаю того времени учился читать по славянскому букварю, часослову и псалтири. Каждый праздник вместе с отцом пел и читал на клиросе. Когда мальчику исполнилось 12 лет, его отдали в первый класс Тамбовского духовного училища. Учился он хорошо и по окончании училища, в 1830 году, поступил в Тамбовскую духовную семинарию. И здесь учеба давалась ему легко.

Преподобный старец Амвросий Оптинский.

Со страницы Основатель Казанской Амвросиевской Пустыни иеросхимонах Амвросий книги Казанская Амвросиевская женская пустынь и её основатель Оптинский старец иеросхимонах Амвросий.

Как вспоминал впоследствии его товарищ по семинарии: «Тут, бывало, на последние деньги купишь свечку, твердишь-твердишь заданные уроки; он же (Саша Гренков) и мало занимается, а придет в класс, станет наставнику отвечать, точно как по писаному, лучше всех». В последнем классе семинарии он перенес опасную болезнь и дал обет постричься в монахи, если выздоровеет. По выздоровлении не забыл своего обета, но несколько лет откладывал его исполнение, «жался», по его выражению. Однако совесть не давала ему покоя. И чем больше проходило времени, тем мучительнее становились укоры совести. Периоды беззаботного юношеского веселья и беспечности сменялись периодами острой тоски и грусти, усиленной молитвы и слез.

Икона. Амвросий Оптинский и София Шамординская.

В июле 1836 года Александр Гренков успешно окончил семинарию, но не пошел ни в духовную академию, ни в священники. Он как будто чувствовал в душе своей особое призвание и не спешил пристроить себя к определенному положению, как бы ожидая зова Божия. Некоторое время был домашним учителем в одной помещичьей семье, а затем преподавателем Липецкого духовного училища. Обладая живым и веселым характером, добротою и остроумием, Александр Михайлович был очень любим своими товарищами и сослуживцами.

Амвросий Медиоланский и Амвросий Оптинский. Из статьи Шамордино, вышитые иконы монастыря.

Однажды (это было в Липецке), гуляя в соседнем лесу, он, стоя на берегу ручья, явственно расслышал в его журчании слова: «Хвалите Бога, любите Бога...» Дома, уединяясь от любопытных взоров, он пламенно молился Божией Матери, прося просветить его ум и направить волю. Вообще он не обладал настойчивой волей и уже в старости говорил своим духовным детям: «Вы должны слушаться меня с первого слова. Я — человек уступчивый. Если будете спорить со мною, я могу уступить вам, но это не будет вам на пользу».

Амвросий Оптинский. Из статьи Шамордино, вышитые иконы монастыря.

В той же Тамбовской епархии, в селе Троекурове, проживал известный в то время подвижник Иларион. Александр Михайлович пришел к нему за советом, и старец сказал ему: «Иди в Оптину пустынь — и будешь опытен. Можно бы пойти и в Саров, но там уже нет теперь никаких опытных старцев, как прежде». Когда наступили летние каникулы 1839 года, Александр Михайлович вместе с товарищем своим по семинарии и сослуживцем по Липецкому училищу Покровским, снарядив кибитку, отправился на богомолье в Троице-Сергиеву лавру поклониться игумену земли Русской преподобному Сергию.

Амвросий Оптинский.

Вернувшись в Липецк, Александр Михайлович продолжал еще сомневаться и не сразу решился порвать с миром. Случилось это, однако, после одного вечера в гостях, когда он" смешил всех присутствующих. Все были веселы и довольны и в прекрасном настроении разошлись по домам. Что же касается до Александра Михайловича, если и раньше в таких случаях он чувствовал раскаяние, то теперь воображению живо представился обет, данный Богу, вспомнилось горение духа в Троицкой лавре и прежние долгие молитвы, воздыхания и слезы, определение Божие, переданное через отца Илариона. Наутро решимость твердо созрела. Александр Михайлович решил бежать в Оптину тайно от всех, не испросив даже разрешения епархиального начальства.

Будучи уже в Оптиной, доложил о своем намерении Тамбовскому архиерею. Он опасался, что уговоры родных и знакомых поколеблют его решимость, и потому ушел тайно. Прибыв в Оптину, Александр Михайлович застал самый цвет монашества: таких ее столпов, как игумен Моисей, старцев Льва (Леонида) и Макария. Начальником скита был равный им по духовной высоте иеросхимонах Антоний, брат отца Моисея, подвижник и прозорливец. Вообще все иночество под руководством старцев носило на себе отпеча-гок духовных добродетелей; простота (нелукавство), кротость и смирение были отличительными признаками оптинского монашества. Младшая братия старалась всячески смиряться не только перед старшими, но и перед равными, боясь даже взглядом оскорбить другого.

8 октября 1839 года прибыл Александр Гренков в обитель. Оставив извозчика на гостином дворе, он сразу же поспешил в церковь, а после литургии—к старцу Льву, чтобы испросить благословения остаться на жительство в монастыре. Старец благословил его жить первое время в гостинице и переписывать книгу «Грешных спасение» (перевод с новогреческого)— о борьбе со страстями. В январе 1840 года он перешел жить в монастырь, пока еще не одевая подрясник.

В это время шла канцелярская переписка с епархиальными властями по поводу его исчезновения и еще не последовал от Калужского архиерея указ Оптинскому настоятелю о принятии в обитель учителя Гренкова. В апреле 1840 года Александр Михайлович Гренков был, наконец, одет в монашеское платье. Он был некоторое время келейником старца Льва и его чтецом (правило и службы). Работал в хлебне, варил хмелины (дрожжи), пек булки. Затем в ноябре 1840 года его перевели в скит. Оттуда молодой послушник не переставал ходить к старцу Льву для назидания.

В скиту он был помощником повара целый год. Ему часто приходилось по службе приходить к старцу Макарию то благословляться относительно кушаний, то ударять к трапезе, то по иным поводам. При этом он имел возможность рассказывать старцу о своем душевном состоянии и получать ответы.

Старец Лев особенно любил молодого послушника, ласково называя его Сашей. Но из воспитательных побуждений испытывал при людях его смирение. Делал вид, что гремит против него гневом. С этой целью дал ему прозвище «Химера». Под этим словом он подразумевал пустоцвет, который бывает на огурцах. Но другим про него говорил: «Великий будет человек». Предвидя близкую смерть, старец Лев призвал батюшку отца Макария и сказал ему о послушнике Александре: «Вот человек больно ютится к нам, старцам. Я теперь уже очень слаб. Так вот, я и передаю тебе его из полы в полу, владей им, как знаешь». После смерти старца Льва брат Александр стал келейником старца Макария (1841 — 1846). В 1842 году он был пострижен в мантию и наречен Амвросием (в честь святителя Амвросия Медиоланского, память 7 декабря). Затем последовало иеродиаконство (1843), а через 2 года—рукоположение в иеромонахи.

Здоровье отца Амвросия в эти годы сильно пошатнулось. При поездке на иерейскую хиротонию в Калугу 7 декабря 1845 года он простудился и заболел, получив осложнение на внутренние органы. С тех пор он уже никогда не смог по-настоящему поправиться. Впрочем, не унывал и признавался, что телесная немощь благотворно действует на его душу. «Монаху полезно болеть,—любил повторять старец Амвросий,—и в болезни не надо лечиться, а только подлечиваться».

И другим в утешение говорил: «Бог не требует от больного подвигов телесных, а только терпения со смирением и благодарения». 29 марта 1846 года иеромонах Амвросий был вынужден по болезни выйти за штат, будучи признан неспособным к послушаниям, и стал числиться на иждивении обители. С тех пор он уже не мог совершать литургии; еле передвигался, не выносил холода и сквозняков, страдал от испарины, так что порой переодевался и переобувался по нескольку раз в сутки. Пищу употреблял жидкую или протертую и кушал очень мало.

С сентября 1846 года по лето 1848 года состояние здоровья отца Амвросия было настолько угрожающим, что он в келий был пострижен в схиму с сохранением прежнего имени. Однако совершенно неожиданно для многих больной начал поправляться и даже выходить на улицу для прогулок. Этот перелом был явным действием силы Божией, а сам старец Амвросий впоследствии говорил: «Милостив Господь! В монастыре болеющие скоро не умирают, а тянутся и тянутся до тех пор, пока болезнь не принесет им настоящую пользу. В монастыре полезно быть немного больным, чтобы менее бунтовала плоть, особенно у молодых, и менее пустяки приходили в голову. А то при полном здоровье, особенно молодым, какая только пустошь не приходит в голову».

Не только телесными немощами воспитывал Господь в эти годы дух будущего великого старца. Благотворно действовало на отца Амвросия общение со старшей братией, среди которых было немало истинных подвижников. Вот один из случаев, о котором рассказывал впоследствии сам старец Амвросий. Вскоре после того, как отец Амвросий был посвящен в дьяконы и должен был однажды служить литургию в Введенском храме, подходит он перед службой к стоявшему в алтаре игумену Антонию, чтобы принять от него благословение.

Отец Антоний спрашивает его: «Ну что, привыкаете?» Отец Амвросий развязно отвечает ему: «Вашими молитвами, батюшка!» Тогда отец Антоний продолжает: «К страху-то Божьему?..» Отец Амвросий понял неуместность своего тона в алтаре и смутился. «Так что,— заключил свой рассказ отец Амвросий,— умели приучать нас к благоговению прежние старцы». Особенно важным для духовного возрастания отца Амвросия в эти годы было его общение со старцем Макарием. Несмотря на болезнь, отец Амвросий остался по-прежнему в полном послушании у старца, даже в малейшей вещи давал отчет ему. По благословению отца Макария он занимался переводом святоотеческих книг, в частности, им была подготовлена к печати «Лествица» преподобного Иоанна, игумена Синайского.

Благодаря руководству старца Макария отец Амвросий смог без особых преткновений обучиться искусству из искусств—умной молитве. Это иноческое делание сопряжено со многими опасностями, так как диавол старается ввести человека в состояние прелести и со значительными скорбями, поскольку неопытный подвижник под благовидными предлогами старается исполнить свою волю. Инок, не имеющий духовного руководителя, может на этом пути сильно повредить своей душе, как это случилось в свое время с самим старцем Макарием, самостоятельно обучавшимся этому искусству.

Отец Амвросий смог избежать бед и скорбей именно потому, что имел опытнейшего наставника в лице старца Макария. Старец любил своего ученика, что, впрочем, не мешало ему воспитывать в нем строгого подвижника. Когда за отца Амвросия заступались: «Батюшка, он человек больной!» — старец отвечал: «А я разве хуже тебя знаю? Выговоры и замечания монаху—это щеточки, которыми стирается греховная пыль с его души; а без сего монах заржавеет».

Еще при жизни старца Макария, с его благословения, некоторые из братии приходили к отцу Амвросию для откровения помыслов. Вот как об этом рассказывает игумен Марк, окончивший жизнь на покое в Оптиной: «Сколько мог я заметить, отец Амвросий жил в это время в полном безмолвии. Ходил я к нему ежедневно для откровения помыслов и почти всегда заставал его за чтением святоотеческих книг; если же не заставал его в келье, то это значило, что он находился у старца Макария, которому помогал в корреспонденции с духовными чадами, или трудился в переводах святоотеческих книг.

Иногда же я заставал его лежащим на кровати и в слезах, но всегда сдержанно и едва приметно. Мне казалось, что старец всегда ходил перед Богом или как бы всегда ощущал присутствие Божие, по слову псалмопевца, «видел Господа предо мною всегда» 8, а потому все, что ни делал, старался Господа ради и в угодность Ему творить... Видя такую сосредоточенность своего старца, я в присутствии его всегда был в трепетном благоговении. Да иначе мне и нельзя было быть. Ставшему мне по обыкновению пред ним на колена и получившему благословение, он, бывало, весьма тихо сделает вопрос: «Что скажешь, брате, хорошенького?» Озадаченный его сосредоточенностью и бла-гоумилением, я, бывало, скажу: «Простите, Господа ради, батюшка, я не вовремя пришел?» — «Нет,— скажет старец,— говори нужное, но вкратце».

И, выслушав меня со вниманием, преподаст полезное наставление с благословением и отпустит с любовью. Наставления же он преподавал не от своего мудрования и рассуждения, хотя и богат был духовным разумом. Если же он и учил духовно, то в чине учащегося, и предлагал не свои советы, а непременно учение святых Отцов». Если же отец Марк жаловался отцу Амвросию на кого-либо обидевшего его, старец, бывало, скажет плачевным тоном: «Брате, брате! Я человек умирающий». Или: «Я сегодня завтра умру. Что я сделаю с этим братом? Ведь я не настоятель. Надобно укорять себя, смиряться пред братом,— и успокоишься».

Кроме монахов отец Макарий старался сблизить отца Амвросия и со своими мирскими духовными чадами. Видя его беседующего с ними, старец Макарий шутливо промолвит: «Посмотрите-ка, посмотрите! Амвросий-то у меня хлеб отнимает». Так старец Макарий постепенно готовил себе достойного преемника. Когда же старец Макарий преставился (7 сентября 1860 года), то постепенно обстоятельства складывались так, что отец Амвросий стал на его место.

Через 40 дней после кончины старца Макария отец Амвросий перешел на жительство в другой корпус, вблизи скитской ограды, с правой стороны колокольни. На западной стороне этого корпуса была сделана пристройка, называемая «хибаркой», для приема женщин, поскольку в скит женщинам вход был запрещен. Тридцать лет, вплоть до отъезда в Шамордино, прожил здесь отец Амвросий. При нем было два келейника: отец Михаил и отец Иосиф, будущий старец. Главным письмоводителем был отец Климент (Зедергольм), сын протестантского пастора, перешедший в православие, магистр греческой словесности.

Для слушания утреннего правила старец вставал часа в 4 утра, звонил в звонок, на который являлись к нему келейники и прочитывали утренние молитвы: 12 избранных псалмов и первый час 10, после чего он наедине пребывал в умной молитве. Затем, после краткого отдыха, старец слушал часы: третий, шестой с изобразительными и и, смотря по дню, канон с акафистом Спасителю или Божией Матери, каковые акафисты он выслушивал стоя.

После молитвы и легкого завтрака начинался трудовой день, с небольшим перерывом в обеденную пору. Пища съедалась старцем в таком количестве, какое дается трехлетнему ребенку. За едой келейники продолжали задавать ему вопросы по поручению посетителей. После некоторого отдыха напряженный труд возобновлялся, и так до глубокого вечера. Несмотря на крайнюю болезненность старца и усталость, день всегда заканчивался вечерним молитвенным правилом, состоящим из малого повечерия, канона Ангелу Хранителю и вечерних молитв. От каждодневных докладов келейники, то и дело приводившие к старцу и выводившие посетителей, едва держались на ногах. Сам старец временами лежал почти без чувств. После правила старец испрашивал прощение — «елика согрешил делом, словом, помышлением». Келейники принимали благословение и направлялись к выходу. Зазвонят часы. «Сколько это?» — спросит старец слабым голосом. Ему отвечают: «Двенадцать».

Отец Амвросий был среднего роста, но очень сгорблен. Ходил с трудом, опираясь на палочку. Будучи болезненным, чаще всего лежал и даже принимал посетителей полулежа на кровати. Красивый в молодости, старец казался задумчивым, когда оставался один, но в присутствии других всегда казался веселым и оживленным. Лицо его постоянно меняло выражение: он то смотрел на собеседника с нежностью, то заливался молодым, заразительным смехом, то, склонив голову, молча слушал то, что ему говорили, а затем несколько минут пребывал в молчании, прежде чем начать говорить. Его черные глаза безотрывно смотрели на посетителя, и чувствовалось, что взгляд этот проникал в самые сокровенные глубины человеческого сердца, что для него нет ничего тайного. Тем не менее его посетители не ощущали тяжести, а, наоборот, пребывали в радостном состоянии. Всегда приветливый и веселый, старец любил пошутить даже в часы крайней усталости, в конце дня, после двенадцатичасового приема посетителей, которые сменяли друг друга в его келье.

Через два года старца постигла новая болезнь. С тех пор он уже не мог ходить в храм Божий и причащался в келий. В 1869 году состояние его здоровья было столь плохо, что стали терять надежду на выздоровление. Была привезена Калужская Чудотворная икона Божьей Матери. После молебна и келейного бдения, а затем соборования здоровье старца улучшилось, но крайняя слабость с тех пор уже не покидала его. Трудно представить, как он мог, будучи пригвожденным к страдальческому кресту, в полном изнеможении, принимать ежедневно толпы людей и отвечать на десятки писем. Воочию сбывались слова: «Сила Божия в немощи совершается».

Среди духовных дарований старца Амвросия, привлекавших к нему тысячи людей, следует упомянуть и о прозорливости. Он глубоко проникал в душу собеседника и читал в ней. Легким, никому не заметным намеком он указывал людям их слабости и заставлял серьезно задуматься над ними. Одна дама, часто бывавшая у старца Амвросия, сильно пристрастилась к игре в карты и стеснялась сознаться в этом. Однажды, на общем приеме, она стала просить у старца карточку. Старец, внимательно посмотрев на нее, сказал: «Что ты, мать? Разве мы в монастыре играем в карточки?» Поняв намек, она покаялась в своей слабости.

Одна девушка, окончившая высшие курсы в Москве, мать которой давно уже была духовной дочерью отца Амвросия, никогда не видевшая старца, называла его лицемером. Мать уговорила ее побывать у отца Амвросия. Придя к старцу на общий прием, девушка стала позади всех, у самой двери. Вышел старец и, отворив дверь, закрыл ею молодую девушку. Помолившись и оглядев всех, он вдруг заглянул за дверь и говорит: «А это что за великан стоит? Это — Вера, пришла смотреть лицемера?» После этого, побеседовав с нею, он сумел убедить ее изменить образ жизни. Вскоре судьба ее решилась — она поступила в Шамординский монастырь. Те, кто с полным доверием предавался руководству старца, никогда в этом не раскаивались, хотя и слышали от него иногда советы, которые с первого раза казались странными и неисполнимыми.

Вот один из случаев, рассказанный одним из посетителей старца — неким мастеровым: «Незадолго до кончины старца, годочка этак за два, надо было мне ехать в Оптину за деньгами. Иконостас там мы делали, и приходилось мне за эту работу от настоятеля получить довольно крупную сумму денег. Получил я свои деньги и перед отъездом зашел к старцу Амвросию благословиться на обратный путь. Домой ехать я торопился: ждал на следующий день получить заказ большой — тысяч на десять, и заказчики должны были быть непременно на другой день у меня. Народу в этот день у старца, по обыкновению, была гибель. Прознал он про меня, что я дожидаюсь, да и велел мне сказать через своего келейника, чтобы я вечером зашел к нему чай пить. Хоть и надо мне было торопиться ко двору, да честь и радость быть у старца и чай с ним пить были так велики, что я рассудил отложить свою поездку до вечера в полной уверенности, что хоть всю ночь проеду, а успею вовремя попасть.

Приходит вечер, пошел я к старцу. Принял меня старец такой-то веселый, такой-то радостный, что я и земли под собой не чувствую. Продержал меня батюшка, ангел наш, довольно-таки долго, уже почти смеркалось, да и говорит мне: «Ну, ступай с Богом. Здесь ночуй, а завтра благословляю тебя идти к обедне, а от обедни чай пить заходи ко мне». «Как же это так?» — думаю я, да не посмел старцу перечить. Переночевал, был у обедни, пошел к старцу чай пить, а сам скорблю о своих заказчиках и все соображаю: авось, мол, успею хотя к вечеру попасть в К. Как бы не так! Отпил чай. Хочу я старцу сказать: благословите домой ехать, а он и слова не дал выговорить: «Приходи,— говорит,— сегодня ночевать ко мне». У меня даже ноги подкосились, а возражать не смею.

Прошел день, прошла ночь! Наутро я уже осмелел и думаю: была не была, а уж сегодня я уеду; авось денек-то мои заказчики меня подождали. Куда тебе! И рта не дал мне старец разинуть. «Ступай-ка,— говорит,— ко всенощной сегодня, а завтра к обедне. У меня опять сегодня заночуй!» Что за притча такая! Тут уж я совсем заскорбел, признаться, погрешил на старца: вот те и прозорливец! Точно и знает, что у меня, по его милости, ушло теперь из рук выгодное дело. И так-то я был на старца непокоен, что и передать не могу. Уж не до молитвы было мне в тот раз у всенощной — так и толкает в голову: «Вот тебе твой старец! Вот тебе и прозорливец! Свистит теперь твой заработок!» Ах, как мне было в то время досадно!

А старец мой, как на грех, ну точно вот, прости Господи, в издевку мне такой меня после всенощной радостный встречает!.. Горько, обидно мне стало: и чему, думаю я, он радуется... А скорби своей все-таки вслух высказать не осмеливаюсь. Заночевал я таким-то порядком и третью ночь. За ночь скорбь моя понемногу улеглась: не воротишь того, что сквозь пальцы уплыло... Наутро прихожу от обедни к старцу, а он мне: «Ну теперь пора тебе и ко двору! Ступай с Богом! Бог благословит! Да по времени не забудь Бога поблагодарить!»

И отпала тут от меня всякая скорбь. Выехал я себе из Оптиной пустыни, а на сердце-то так легко и радостно, что и передать невозможно... К чему только сказал это батюшка: «По времени не забудь Бога поблагодарить»? Должно, думаю, за то, что Господь в храме три дня подряд удостоил побывать. Еду я домой неспешно и о заказчиках своих вовсе не думаю: уж очень мне отрадно было, что батюшка со мной так обошелся. Приехал я домой, и что вы думали? Я в ворота, а заказчики мои за мной: опоздали, значит, против уговору на трое суток приехать. Ну думаю: ах ты, мой старчик благодатный! Уж подлинно дивны дела Твои, Господи!.. Однако не тем все это кончилось. Вы послушайте-ка, что дальше было! Прошло с того времени немало.

Помер отец наш Амвросий. Года два спустя после его праведной кончины заболевает мой старший мастер. Доверенный он был у меня человек, и не работник был, а прямо золото. Жил он у меня безысходно годов поболее двадцати. Заболевает к смерти. Послали мы за священником, чтобы поисповедовать и причастить, пока в памяти. Только, смотрю, идет ко мне от умирающего священник да и говорит: «Больной вас к себе зовет, видеть вас хочет. Торопитесь, как бы не помер». Прихожу к больному, а он, как увидел меня, приподнялся кое-как на взлокоточки, глянул на меня, да как заплачет: «Прости мой грех, хозяин! Я ведь тебя убить хотел...» — «Что ты, Бог с тобой! Бредишь ты...» — «Нет, хозяин, верно тебя убить хотел.

Помнишь, ты из Оптиной запоздал на трое суток приехать. Ведь нас трое, по моему уговору, три ночи подряд тебя на дороге под мостом караулили; на деньги, что ты за иконостас из Оптиной вез, позавиствовали. Не быть бы тебе в ту ночь живым, да Господь, за чьи-то молитвы, отвел тебя от смерти без покаяния... Прости меня, окаянного, отпусти, Бога ради, с миром мою душеньку!» — «Бог тебя простит, как я прощаю!» Тут мой больной захрипел и кончаться начал. Царствие небесное его душе. Велик был грех, да велико и покаяние!»

Старец часто давал наставления в полушутливой форме, ободряя унывающих, но глубокий смысл его речей нисколько от этого не умалялся. Люди невольно задумывались над образными выражениями отца Амвросия и надолго запоминали данный им урок. Иногда на общих приемах слышался неизменный вопрос: как жить? В таких случаях старец благодушно отвечал: «Мы должны жить на земле так, как колесо вертится, чуть одной точкой касается земли, а остальным стремится вверх; а мы как заляжем, так и встать не можем».

Порою он говорил как будто пословицами: «Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено — там ни одного», «Не хвались, горох, что ты лучше бобов: размокнешь — сам лопнешь», «Отчего человек бывает плох? — Оттого, что забывает, что над ним Бог». Приходит как-то к батюшке состоятельный орловский помещик и объявляет, что хочет устроить водопровод в своих обширных яблоневых садах. Батюшка уже весь охвачен этим замыслом. «Люди говорят,— начинает он,— люди говорят, что вот как всего лучше»,— и подробно описывает как следует провести водопровод. Помещик, вернувшись в деревню, начинает читать об этом предмете; оказывается, что батюшка описал последние изобретения по этой части. Помещик снова в Оптиной. «Ну, что водопровод?» — спрашивает батюшка. Вокруг яблоки гнили, а у этого помещика богатый урожай яблок.

Рассудительность и прозорливость совмещались в старце Амвросии с удивительной нежностью сердца, благодаря которой он умел облегчить самое тяжелое горе и утешить самую скорбную душу. Жительница Козельска спустя 3 года после смерти старца, в 1894 году, рассказывала: «У меня был сын, служил на телеграфе, разносил телеграммы. Батюшка знал и его, и меня. Сын часто носил ему телеграммы, а я ходила за благословением. Но вот сын мой заболел чахоткой и умер. Пришла я к нему — мы все к нему шли со своим горем. Он погладил меня по голове и говорит: «Оборвалась твоя телеграмма!» — «Оборвалась,— говорю,— батюшка!» — и заплакала. И так мне легко на душе стало от его ласки, как будто камень свалился. Мы жили при нем, как при отце родном.. Всех он любил и обо всех заботился. Теперь уж нет таких старцев. А может быть, Бог и еще пошлет!»

С утра и до вечера к нему приходили с самыми жгучими вопросами, и всегда он разом схватывал сущность дела, непостижимо мудро разъяснял его и давал ответ. В продолжение 10—15 минут такой беседы решался не один вопрос, и за это время отец Амвросий принимал в свое сердце всего человека — с его привязанностями, желаниями. Митрополит Евлогий (Георгиевский), бывавший в Оптиной пустыни юношей, вспоминал о старце Амвросии: «К отцу Амвросию приходили за духовной помощью люди всех классов, профессий и состояний. Он нес в своем роде подвиг народнический. Знал народ и умел с ним беседовать.

Не высокими поучениями, не прописями отвлеченной морали назидал и ободрял он людей — меткая загадка, притча, которая оставалась в памяти темой для размышления, шутка, крепкое народное словцо — вот были средства его воздействия на души. Выйдет, бывало, в белом подряснике с кожаным поясом, в шапочке — в мягкой камилавочке — все бросаются к нему. Тут и барыни, и монахи, и бабы. Подчас бабам приходилось стоять позади — где ж им в первые ряды пробиться! — а старец, бывало, прямо в толпу — и к ним, сквозь тесноту палочкой дорогу себе прокладывает... Поговорит, пошутит — смотришь, все оживятся, повеселеют. Всегда был веселый, всегда с улыбкой.

А то сядет на табуреточку у крыльца, выслушивает всевозможные просьбы, вопросы и недоумения. И с какими житейскими делами, даже пустяками к нему не приходили! Каких только ответов и советов ему не доводилось давать! Спрашивают его и о замужестве, и о детях, и можно ли после ранней обедни чай пить? И где в хате лучше печку поставить? Он участливо спросит: «А какая хата-то у тебя?» А потом скажет: «Ну, поставь печку там-то...»

Мелочей для старца не существовало. Он знал, что все в жизни имеет свою цену, и потому не было вопроса, на который бы он не отвечал с участием и желанием добра. Однажды остановила старца женщина, которая была нанята помещицей ходить за индюшками, но индюшки у нее почему-то умирали. Хозяйка хотела ее рассчитать. «Батюшка! — обратилась она к нему со слезами,— сил моих нет; сама над ними недоедаю,— пуще глаз берегу, а колеют. Согнать меня барыня хочет. Пожалей меня, родимый». Присутствующие смеялись над ней. А старец с участием спросил ее, как она их кормит, и дал ей совет, как их содержать иначе, благословил и отпустил. Тем же, которые смеялись над ней, он заметил, что в этих индюшках вся ее жизнь. После сделалось известным, что индюшки у женщины уже не умирали.

Что касается исцелений, то им не было числа. Случаи исцеления старец всячески скрывал. Посылал больных в пустынь к преподобному Тихону Калужскому, где был источник. До старца Амвросия в этой пустыни не было слышно об исцелениях. Иногда отец Амвросий посылал больных к святителю Митрофану Воронежскому. Бывало, что исцелялись на пути и возвращались назад, чтобы поблагодарить старца. Иногда он, как бы в шутку, стукнет рукой по голове, и болезнь проходит. Однажды чтец, читавший молитвы, страдал сильной зубной болью.

Вдруг старец ударил его. Присутствующие усмехнулись, думая, что чтец, верно, сделал ошибку в чтении. На деле же у него прекратилась зубная боль. Однажды старец Амвросий, согбенный, опираясь на палочку, шел по дороге в скит. Вдруг видит: стоит нагруженный воз, рядом лежит мертвая лошадь, а над ней плачет крестьянин. Потеря лошади-кормилицы в крестьянском быту ведь сущая беда! Приблизившись к павшей лошади, старец стал трижды медленно ее обходить. Потом, взяв хворостину, он стегнул лошадь, прикрикнув на нее: «Вставай, лентяйка!» — и лошадь послушно поднялась на ноги.

Одна монахиня, духовная дочь отца Амвросия, вспоминала: «В келье его горели лампадки и маленькая восковая свечка. Читать мне по записке было темно и некогда. Я сказала, что припомнила, и то спеша, а затем прибавила: «Батюшка, что сказать вам еще? В чем покаяться? Забыла». Старец упрекнул меня в этом. Но вдруг он встал с постели, на которой лежал. Сделав два шага, он очутился на середине своей келий. Я невольно на коленях повернулась за ним. Старец выпрямился во весь свой рост, поднял голову и воздел свои руки кверху, как бы в молитвенном положении. Мне представилось в это время, что стопы его отделились от пола. Я смотрела на освещенную его голову и лицо.

Помню, что потолка в келье как будто не было, он разошелся, а голова старца как бы ушла вверх. Это мне ясно представлялось. Через минуту батюшка наклонился надо мной, изумленной виденным, и, перекрестив меня, сказал следующие слова: «Помни, вот до чего может довести покаяние. Ступай». Я вышла от него, шатаясь, и всю ночь проплакала о своем неразумии и нерадении. Утром нам подали лошадей, и мы уехали. При жизни старца я никому не смела рассказать этого. Он мне раз и навсегда запретил говорить о подобных случаях, сказав с угрозою: «А то лишишься моей помощи и благодати».

Со всех концов России стекались к хибарке старца бедные и богатые, интеллигенция и простолюдины. Его посещали известные общественные деятели и писатели: Ф. М. Достоевский, В. С. Соловьев, К. Н. Леонтьев, Л. Н. Толстой, М. Н. Погодин, Н. М. Страхов. И он принимал всех с одинаковой любовью и благорасположением. Благотворительность стала его потребностью, он раздавал милостыню и через келейника, и сам заботился о вдовах, сиротах, больных и страждующих. В последние годы жизни старца в 12 верстах от Оптиной, в деревне Шамордино, была устроена по его благословению женская Казанская пустынь, в которую, в отличие от других женских монастырей того времени, принимали неимущих и больных женщин. К 90-м годам XIX века число инокинь в ней достигло 500 человек.

Именно в Шамордине суждено было старцу Амвросию встретить час своей кончины. 2 июня 1890 года он, по обыкновению, выехал туда на лето. В конце лета старец трижды пытался вернуться в Оптину, но не смог по причине нездоровья. Через год, 21 сентября 1891 года, болезнь усилилась: он потерял и слух, и голос. Будучи уже студентом Московской духовной академии, митрополит Евлогий (Георгиевский) еще раз побывал у старца незадолго до его смерти: «Он жил тогда в основанном им женском монастыре, в Шамордине, в 15 верстах от Оптиной пустыни. Я побывал у него в августе, а 18 октября он скончался. Старец был уже совсем больной. У него всегда была какая-то мучительная болезнь ног. Сидит, бывало, на кровати, принимает посетителей и все подбинтовывает больные ноги. А теперь он уже лежал в полном изнеможении. Я высказал ему все, что у меня лежало на сердце. Старец выслушал и промолвил помертвелыми губами: «Путь благословенный, путь благословенный...»

Начались его предсмертные страдания — столь тяжкие, что подобных, как он признавался, во всю жизнь не испытывал. 8 октября иеромонах Иосиф его пособоровал, а на следующий день причастил. В этот же день к старцу в Шамордино приехал настоятель Оптиной пустыни архимандрит Исаакий. На следующий день, 10 октября 1891 года, в половине двенадцатого, старец, три раза вздохнув и с трудом перекрестившись, скончался. 14 октября тело старца под моросившим осенним дождем было перенесено в Оптину пустынь.

Гроб несли на плечах, и он возвышался над огромной толпой людей, пришедших проводить старца в последний путь. Из попутных селений духовенство и народ присоединялись к процессии с иконами и хоругвями. Похоронная процессия скорее походила на перенесение мощей. Большие свечи, окружавшие гроб, не погасли в пути, несмотря на непогоду. За несколько лет до своей смерти старец Амвросий заказал икону Богоматери, благословляющей жатву, и назвал ее — «Божия Матерь Спорительница хлебов». Он установил ей празднование 15 октября. Именно в этот день тело его было предано земле. Он был погребен близ монастырской оптинской церкви, рядом со своим наставником, старцем Макарием.

В народе говорят: где просто, там ангелов со сто. Именно таким простым и открытым всегда казался Амвросий Оптинский, память которого православные отмечают 23 октября. К нему за духовными советами обращались многие, его при жизни посещали даже Лев Толстой и Федор Достоевский. Но как выглядела жизнь святого, столь популярного даже в наши дни? Об этом читайте далее.

Одаренный талантами

Будущий старец родился в конце 1812 года в Тамбовской губернии в верующей семье. При крещении его назвали Александром, в честь благоверного князя Александра Невского. Отец мальчика был пономарем, а дед — священником.

В 12 лет Александр поступил в Тамбовское духовное училище. Затем его как одного из лучших выпускников пригласили в Тамбовскую духовную семинарию. Юноша прекрасно учился, обладал живым умом, имел талант к языкам. Далеко не каждый человек в первой половине ХІХ века, имея не то что крестьянское, а даже дворянское происхождение, мог владеть пятью языками . Но семинарист Александр принадлежал к такому редкостному меньшинству.

Его природная доброта в сочетании с умением свободно и ясно излагать свои мысли стала основой его харизматической личности. Многие пророчествовали ему большое будущее, но промысел Божий указывал на совсем иной путь.

В семинарское время Александр тяжело заболел. Тогда он и дал Богу обет: если выздоровеет, уйдет в монастырь. И ему действительно стало легче. Но будущий святой Амвросий Оптинский не сразу исполнил свое обещание.

«Иди в Оптину, и будешь опытен»

После семинарии он работал домашним учителем у детей одного богатого помещика. Затем его пригласили преподавать греческий в Липецком духовном училище. Говорят, что в это время он снова заболел и поэтому тайно поехал в Троице-Сергиеву лавру, а также к известному в то время старцу Илариону. Старец дал ему простой совет: «Иди в Оптину, и будешь опытен». Александр больше не возвращался в Липецк. Семинарское начальство даже не подозревало, что их преподаватель греческого уже набирается опыта в монастыре.

Через несколько лет его постригли в монахи с именем Амвросий — в честь Амвросия Медиоланского . Затем он стал иеродиаконом и далее иеромонахом. Во время воздвижения в сан иеромонаха Амвросий Оптинский перенес настолько сильную болезнь, что затем почти не мог служить. Но в этом также был Божественный Промысл: Амвросию предстояло стать старцем, общаться с людьми и укреплять их на духовном пути. Но об этом немного далее.

Бог послал Амвросию Оптинскому прекрасных духовников, молодой монах возрастал под опекой преподобных Льва и Макария.

Школа смирения

Святой Амвросий прошел удивительную школу смирения. Вот представьте себя на месте человека, который знает пять языков, но вместо культурно-просветительской деятельности варит дрожжи и печет хлеб.

Более того, у этого человека множество природных дарований, его интересно слушать, но он проводит время в тишине и уединении и… частых болезнях.

Такие обстоятельства прекрасно смиряют и закаляют Амвросия Оптинского. Стяжав столь важное для монаха чувство как смирение, он со временем получает послушания и для души. Благодаря стараниям преподобного Амвросия как переводчика и издателя при Оптиной вышли полезнейшие духовные труды — «Лествица» Иоанна Лествичника, письма преподобного Макария.

Старческое служение Амвросия Оптинского

С 1846 года иеромонаха Амвросия благословляют помогать старцу Макарию в духовничестве. Но в 1848 году здоровье иеромонаха настолько ухудшилось, что Оптина просто-напросто готовилась к его смерти. Согласно некоторым данным, Амвросия в это время постригли в схиму без изменения имени.

Но он выздоровел. Выздоровел, чтобы стать известнейшим в Российской империи духовником, к которому приезжали не только простые крестьяне.

Почему к Амвросию Оптинскому приезжали Толстой и Достоевский?

Лев Толстой , отрицая Церковь, обряды и деятельность священников, с большим уважением относился к старцу. После одного из визитов в монастырь он говорил:

Этот отец Амвросий совсем святой человек. Поговорил с ним, и как-то легко и отрадно стало у меня на душе. Вот когда с таким человеком говоришь, то чувствуешь близость Бога.

Ценнейший опыт от общения с преподобным получил также и Федор Достоевский . Он даже сделал преподобного прообразом старца Зосимы в «Братьях Карамазовых».

Философ Владимир Соловьев также бывал в Оптине и общался со старцем.

А для мыслителя, публициста и писателя Константина Леонтьева Амвросий Оптинский стал духовником. Писатель брал у старца благословение на свою литературную деятельность. После смерти духовника Леонтьев написал статью «Оптинский старец Амвросий». На закате своей жизни писатель даже принял монашеский подвиг, на что его еще 20 лет назад благословлял преподобный.

Урок от преподобного Амвросия

И деревенским старикам, и молодежи, и маститым писателям было одинаково интересно общаться со старцем. Невзирая на свою простоту, полушутливую манеру и умение говорить рифмами, преподобный Амвросий никогда не был плоским и неотесанным.

Он был смиренен и мягок, с любовью относился ко всем приходящим. Как и многие святые, внутренне светился радостью и любовью. Нелегко радоваться, когда ты постоянно болеешь, больше времени проводишь в келье, не можешь выслужить и выстоять длинные монастырские службы. Но Амвросий Оптинский смиренно принимал все свои болезни:

Монаху полезно болеть. И в болезни не надо лечиться, а только подлечиваться!

В таком телесно-хилом и духовно-радостном состоянии он принимал толпы людей.

Это и был главный урок от преподобного Амвросия — безропотно принимать все, что тебе посылает Бог.

Художник, а затем и монах Дмитрий Болотов создал уникальный портрет преподобного. Больной, но жизнерадостный старец лежит в своей келье и одной рукой благословляет Ольгу Гончарову (жену племянника Пушкина), а второй перебирает четки. Через два года появился и второй портрет, но уже без Гончаровой.

Как старец поддерживал монахов и священников

Еще при жизни старца одна духовная дочь по благословению преподобного обосновала женский монастырь в деревне Шамордино. Амвросий Оптинский помогал в обустройстве обители, в которой через некоторое время служило около 1000 монахинь, были построены больница, школа для девочек и приюты — отдельно для девочек и пожилых женщин.

Поддерживал он и священников. Когда один приходской священник, служивший в глубинке, не выдержал условий и хотел покинуть служение, старец укрепил его. Иди назад, отец! Он один, а вас двое! — сказал старец, мол, лукавый один, а ты с Богом, поэтому вас двое. Благодаря совету преподобного священник вернулся в свой приход. Спустя годы пастырского служения, сопряженные с терпением и смирением, к нему как к старцу также стали прибывать люди.

Это только один пример, а их в житии преподобного можно найти немало.

Почему Амвросию Оптинскому молятся желающие бросить курить?

В 1891 году старец отошел в вечность. Но после своей смерти он продолжает помогать всем обращающимся к нему с верой.

Многие молятся ему в болезнях, жизненных трудностях, обращаются в вопросах воспитания и укрепления в вере. Также особую популярность Амвросий Оптинский обрел в среде тех, кто хочет бросить курить. Почему? Наверняка потому, что еще при жизни старец давал советы духовным чадам для борьбы с этим недугом.

Многие советы преподобного не потеряли актуальности и в наше время, поэтому приведем некоторые самые яркие:

Не люби слушать о недостатках других, тогда у тебя будет меньше своих.
Лицемерие хуже неверия.
Жить — не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение.
Праведных ведет в Царство Божие апостол Петр, а грешных — Сама Царица Небесная.
Отчего человек бывает плох? Оттого, что забывает, что над ним Бог.
В церкви не должно говорить. Это злая привычка. За это посылаются скорби.
Скука — унынию внука, а лени — дочь. Чтобы прогнать ее прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись; тогда и скука пройдет, и усердие придет. А если к сему терпение и смирение прибавишь, то от многих зол себя избавишь.
Терпел Елисей, терпел Моисей, терпел Илия, потерплю и я.

О жизни и наставлениях Амвросия Оптинского рассказывается и в этом фильме:

Забирай себе, расскажи друзьям!

Читайте также на нашем сайте:

22 февраля 1992 года были обретены мощи святителя Тихона, известного как Патриарх Тихон. Тот самый, который предал анафеме гонителей Церкви (читай - безбожную советскую власть) и открыто осудил расстрел Николая ІІ. Интересные факты из жития святого, о служении и покушении на жизнь вы найдете в статье.