Сонька золотая ручка актриса имя фамилия. Софья Блювштейн: фото, биография, дети. Цитаты Софьи Ивановны Блювштейн. Великая мошенница России - «Сонька - Золотая ручка»
Сонька Золотая Ручка (Шейндля Сура Лейбовна Соломониак, Софья Ивановна Блювштейн) (1847 или 1851 - предположительно 1905 г.) - по другим данным (1846-1902 гг.) мошенница, авантюристка, легенда российского преступного мира второй половины XIX столетия.
Ее судьба по сей день окутана тайной - ведь она на протяжении всей жизни тем и занималась, что обманывала «доверчивых» и богатых мужчин, и по приблизительным подсчетам смогла заработать на своих авантюрах около 6 миллионов рублей - безумная сумма для XIX столетия.
Жизнь Соньки Золотой Ручки возможно воссоздать только по полицейским архивам, статьям в газетах и легендам, которых вокруг ее имени было сложено множество. Есть много различных версий ее биографии и множество расхождений у разных авторов (в числе которых журналист XIX столетия Влас Дорошевич, Антон Чехов, сценарист Виктор Мережко), которые в итоге высказывают только свое видение ее запутанной жизни.
Точная дата рождения Соньки неизвестна. Даже год рождения называют предположительно.
Сонька очень любила Одессу и прожила в ней немало, но родилась, вопреки утверждениям многих биографов, не в «городе у моря», а в местечке Повонзки Варшавского уезда - так указывается в документах Министерства внутренних дел. Шейндля Сура Лейбовна называла себя варшавской мещанкой, хотя причислить ее семью к добропорядочному сословию весьма затруднительно. Семейка была прямо сказать бандитская: папаша скупал краденое, занимался контрабандой и сбытом фальшивых денег, а старшая сестричка Фейга слыла ловкой воровкой, потому в их доме без стеснения обсуждалось то или иное удачное дельце.
Однако отец не хотел, чтобы младшая дочка также пошла по скользкой дорожке. Потому в 1864 г. он выдал ее за почтенного бакалейщика Исаака Розенбада, дела которого шли на редкость удачно. Сура смогла играть роль послушной жены лишь полтора года, она даже родила дочь Риву, но потом, не выдержав такой «скучной» жизни, забрала ребенка, прихватила из лавки мужа 500 рублей и сбежала с рекрутом Рубинштейном в Россию, где и начались ее авантюрно-криминальные похождения.
Юнкер Горожанский: первый провал
В первый раз полиция задержала ее по обвинению в краже чемодана у юнкера Горожанского, с которым она познакомилась в поезде.
Итак, вечер, вагон купе третьего класса, обаятельная девушка, представилась: «Сима Рубинштейн», - и простодушно назвав молодого юнкера «полковником», широко раскрыв свои прекрасные глаза, слушает его героические истории, изображая искреннее внимание и сочувствие…
Они проболтали всю ночь без перерыва, и полностью покоренный спутницей юнкер выносит на перрон в Клину два чемодана и долго махает рукой своей романтичной попутчице, высунувшись из двери вагона… Лишь возвратившись в купе, бедный юнкер заметил, что вынес… свой чемодан, в котором находились его сбережения и деньги, выданные ему батюшкой.
Симу удалось быстро схватить и доставить в полицейский участок. Но когда она разрыдалась, заявляя: «Как вы могли только подумать», «Это всего лишь досадное недоразумение», «Как же вы можете так говорить», - все, включая обворованного юнкера, поверили, что это всего лишь досадное недоразумение.
Симу не осудили, а передали на поруки владельцу гостиницы, в которой она остановилась и которого за очень короткое время успела совершенно очаровать. Больше того, в протоколе допроса осталось собственноручное заявление «Симы Рубинштейн» о… пропаже у нее 300 рублей!
После первого провала Сима (точней Соня, Софья - как она сама себя в скором времени начала называть) стала предельно осторожной.
А эта история имела неожиданное продолжение. Через много лет Сонька была на спектакле в Малом театре, ставили «Горе от ума», и в одном из главных героев она неожиданно узнала своего первого клиента! Юный Миша Горожанский решил круто изменить собственную судьбу и пошел в актеры, взяв себе псевдоним Решимов, и смог довольно преуспеть на новом поприще.
Сонька Золотая Ручка испытала приступ сентиментальности и послала актеру огромный букет, вложив туда записку: «Великому актеру от его первой учительницы». Но не удержавшись от соблазна, к букету приложила золотой брегет, тут же вытащенный ею из какого-то генеральского кармана. Горожанский-Решимов долго ломал голову как над запиской, так и над дорогим подарком, на котором крупными витыми буквами было выгравировано «Милому Леопольду в день его шестидесятилетия».
Операция «Гутен морген»
Первые свои успехи на криминальном поприще Сонька делала в Петербурге. Говорят, именно там она смогла придумать новый способ гостиничных краж, который назвала «гутен морген» - «с добрым утром!»
Красивая, дорого и элегантно одетая дама селилась в лучшем отеле города и присматривалась к постояльцам, попутно изучая план расположения номеров. Когда Сонька выбирала себе жертву, она надевала войлочные тапочки, открытый сексуальный пеньюар и тихонько проникала в номер постояльца. Она искала деньги и драгоценности, а если постоялец вдруг просыпался, Сонька, как бы не замечая его, позевывая и потягиваясь, начинала раздеваться, делая вид, словно ошиблась номером…
Очаровательная изысканная дама в сверкающих драгоценностях - кто мог даже подумать, что имеет дело с воровкой. «Заметив» чужого мужчину, она очень смущалась, начинала запахивать на себе тонкие кружева, смущая мужчину, все взаимно извинялись и расходились… Но если мужчина был привлекательный, Сонька с легкостью пускала в ход свои сексуальные чары, а когда новоявленный любовник утомленно засыпал, она спокойно забирала деньги и убегала.
Краденые драгоценности она сдавала «прикормленному» ювелиру, который знал о ее ремесле.
Возможно, Соню нельзя было назвать истинной красавицей, но она была обворожительна и необыкновенно привлекательной, что подчас действует на мужчин сильней, чем холодная красота. Очевидцы утверждали, что она выглядела «гипнотически сексуальной».
Кстати, после волны краж в стиле «гутен морген» у Соньки начали появляться последователи. Во всех крупных городах России стали работать «хипесники» - воры, отвлекавшие клиента сексом. Правда, такого полета фантазии, как у Соньки Золотой Ручки, у хипесников не было - «работали» без огонька, примитивно, грубо… Женщина начинала любовную игру и завлекала клиента, а мужчина вытаскивал у него из оставленной неподалеку одежды деньги и драгоценности.
Если верить воровским легендам, питерская хипесница Марфушка, промышлявшая в Петербурге в конце XIX - начале XX столетия, скопила капитал в 100 000 рублей! Чаще всего прогорали такие парочки по вине женщины - обиженные при дележе добычи, те сдавали своих напарников в полицию и… сами садились в тюрьму.
Ограбление ювелира Карла фон Мейля
Сонька разыгрывала из своих ограблений целый спектакль - настоящее представление. Взять хотя бы случай с ограблением богатейшего ювелира Карла фон Мейля.
В ювелирный магазин заходит очаровательная породистая женщина с изысканными манерами и бездонными черными глазами. Настоящая светская львица. Хозяин магазина фон Мейль рассыпается перед нею в любезностях, предчувствуя большие барыши. Барышня представляется как жена известного психиатра Л. и просит хозяина, «руководствуясь вашим изысканным вкусом, подобрать мне что-то подходящее из последней французской коллекции бриллиантов».
О, как же возможно отказать женщине с такими глазами и манерами!.. Фон Мейль тут же предлагает покупательнице роскошное колье, несколько перстней и колец и большую сверкающую брошь, всего на сумму в 30 000 рублей (не забывайте, что тогда 1000 рублей это была очень крупная сумма!).
«Но вы меня не обманываете? Это в действительности доставлено из Парижа?»
Обворожительная мадам оставила свою визитную карточку и попросила ювелира завтра пожаловать к ним, чтобы произвести расчет.
На другой день надушенный и напомаженный ювелир минута в минуту стоял под дверью особняка. Его ласково встретила очаровательная жена доктора, попросила пройти в кабинет к мужу для окончательного расчета, а сама попросила коробочку с украшениями, чтобы тут же примерить их с вечерним платьем. Она провела ювелира в рабочий кабинет мужа, улыбнулась обоим и оставила мужчин наедине.
На что жалуетесь? - сурово спросил доктор.
Да вот бессонница временами мучает… - растерянно сказал фон Мейль. - Но позвольте, я ведь явился к вам не за разговорами о своем здоровье, а чтобы покончить с покупкой бриллиантов.
«Совсем с ума сошел…» - решил ювелир, а вслух сказал уже сердито:
Потрудитесь оплатить бриллианты! Что за спектакль вы тут разыгрываете?! Немедля рассчитайтесь со мной, или я буду вынужден забрать у вашей жены драгоценности, причем немедля. Полиция!..
Санитары! - крикнул доктор, и два дюжих парня в белых халатах тут же скрутили бедного фон Мейля.
Только спустя несколько часов, охрипнув от криков и обессилев от попыток вырваться из смирительной рубашки, ювелир смог спокойно изложить психиатру свою версию произошедшего. В свою очередь, доктор рассказал ему о том, что дама, которую они оба видели впервые, пришла к нему в кабинет и сказала, что ее муж - знаменитый ювелир фон Мейль - совсем помешался на бриллиантах. Она записала супруга-ювелира на прием и оплатила вперед два сеанса лечения…
Когда ювелира навестила полиция, Соньки, уже и след простыл…
Сонька Золотая Ручка вообще питала сильную страсть к драгоценностям и сама носила их постоянно - конечно, не краденые, а «чистые» украшения. Глядя на даму с кольцом в стоимость их годовой зарплаты, приказчики ювелирных магазинов и подумать не могли, что им следует проявить особую бдительность. При помощи подручных Сонька отвлекала внимание продавцов, а сама прятала камни под длинные накладные ногти (вот когда «появилась мода» на наращивание ногтей!) или заменяла настоящие камни специально приготовленными (и похожими) фальшивыми стекляшками.
Как-то раз при обыске одной из квартир Соньки Золотой Ручки сыщики нашли там специально скроенное платье, нижняя юбка которого была так пришита к верхнему платью, что получались как бы два огромных кармана, куда через складки пояса можно было спрятать даже небольшой рулон драгоценного бархата или парчи.
В промежутках между своими авантюрами Сонька успела еще раз выйти замуж - за старого богатого еврея Шелома Школьника, которого, вероятно, бросила ради нового любовника Михеля Бренера. В скором времени она чуть не попалась с поличным в Петербурге (сбежала из приемного покоя Литейной части, бросив все изъятые вещи и деньги). Невезуха. Может, пора отправиться в «международное турне»?
Она путешествовала по крупнейшим европейским городам, выдавая себя за русскую аристократку (с ее породистой внешностью, изысканным вкусом и умением свободно говорить на идише, немецком, французском, русском, польском языках это было совсем не сложно). Жила на широкую ногу - в один день могла потратить 15 000 рублей, за что получила в воровских кругах прозвище Золотая Ручка.
Соня тщательно готовилась к каждой своей афере - она пользовалась париками, накладными бровями, умело использовала грим, для «создания образа» пользовалась дорогими мехами, парижскими платьями и шляпками и драгоценностями, к которым питала неподдельную страсть.
Но главной причиной ее везения был все-же несомненный актерский талант и тонкое знание людской, точней, мужской психологии.
Дворец - задаром
День был прекрасным, и Михаил Динкевич, вышедший в отставку директор саратовской гимназии, решил прогуляться по Петербургу. Он был в прекрасном настроении - после 25 лет службы, скопив 125 000 на небольшой особнячок, он решил с дочерью, зятем и внуками возвратиться на родину в Москву.
Проголодавшись, он решил зайти в кондитерскую и в дверях чуть не сбил прекрасную незнакомку, которая выронила сумочку и зонтик.
Динкевич поднял их, и извенился, а про себя отметил, что женщина не просто красивая, но еще и благородная. А кажущаяся простота ее одежды, наверняка сшитой лучшими портными столицы, только подчеркивала ее прелесть.
Чтобы загладить вину (но только ли потому?), он пригласил незнакомку выпить с ним кофе, а сам заказал рюмку коньяка. Дама представилась графиней известного московского рода. В приступе необычайного доверия Динкевич рассказал незнакомке совершенно все - и про мечту о домике в Москве, и про скопленные 125 000. На что графиня, подумав несколько секунд, сказала, что ее мужа назначили послом в Париж, и они как раз начали искать покупателя на свой особняк.
Не совсем лишившись способности мыслить трезво, отставной директор резонно заметил, что его денег вряд ли может хватить даже на пристройку к их особняку. На что графиня мягко сказала, что они не испытывают нужды в деньгах, им только хотелось бы, чтобы их родовое поместье оказалось в надежных руках. Против этого аргумента, подкрепленного нежным пожатием руки и взглядом бархатных глаз, Динкевич устоять не смог. Они договорились встретиться уже в поезде, следующем в Москву.
В Москве графиню ждала сверкающая позолотой карета с вензелями и гербами и важный кучер, в белых одеждах. Семейство Динкевича уже было в Москве, так что они с графиней заехали за ними, а потом отправились к ее особняку. За кружевной чугунной оградой высился настоящий дворец! Провинциальная семья, открыв рты, осматривала просторные залы с мебелью красного дерева, уютные будуары с золочеными козетками, стрельчатые окна, бронзовые подсвечники, парк… пруд с карпами… сад с цветниками - и все за какие-то 125 000!..
Да не то что руки - ноги был готов целовать Динкевич за такое неожиданно свалившееся на него с небес богатство. Подумать только, скоро он станет владельцем всей этой роскоши! Дворецкий в напудренном парике с поклоном доложил о полученной телеграмме, горничная внесла ее на серебряном подносе, но близорукая графиня никак не могла разобрать строчки:
Прочтите, пожалуйста.
«Срочно выезжай зпт немедля продавай дом тчк Через неделю прием у короля тчк».
Графиня с Динкевичами прямо из особняка поехала к знакомому нотариусу. Юркий толстяк будто выпрыгнул им навстречу из темной приемной:
Какая честь, графиня! Смею ли я принять вас в моем скромном заведении?..
Пока помощник нотариуса оформлял все надлежащие документы, нотариус занимал их светской беседой. Все 125 000 были переданы графине в присутствии нотариуса, и Динкевичи стали законными владельцами роскошного особняка…
Вы уже конечно догадались, что графиню играла сама Сонька Золотая Ручка, а остальные роли (кучер, дворецкий, горничная) - ее сообщники. В «роли» нотариуса выступал, кстати, первый муж Соньки, Исаак Розенбад, давно простивший ей 500 рублей, которые она у него украла. Спустя пару лет после ее побега он стал скупщиком краденого, причем больше всего любил иметь дело с дорогими часами и драгоценными камнями, и по наводке бывшей жены, с которой он начал работать вместе, получил прибыли уже раз в 100 больше, чем ее первый «долг».
В течении двух недель Динкевичи не могли оправиться от счастья и только подсчитывали свои сказочные приобретения, пока… пока им не нанесли абсолютно неожиданный визит. Открылись ворота особняка, и перед семейством предстали два загорелых красавца. Они оказались модными архитекторами и… законными владельцами дворца, который на время своего продолжительного путешествия по Италии сдали внаем…
Эта история закончилась совсем не забавно. Поняв, что он оставил семью без средств, своими руками отдав мошеннице все деньги, Динкевич вскорости повесился в дешевом гостиничном номере.
Кроме краж в гостиничных номерах и крупных афер, у Соньки была еще одна специализация - кражи в поездах, комфортабельных купе первого класса, в которых путешествовали состоятельные дельцы, банкиры, успешные адвокаты, богатые землевладельцы, полковники и генералы (у одного промышленника она смогла украсть попросту астрономическую по тем временам сумму - 213 000 рублей).
Любовь к кражам на железной дороге незаметно перешла на любовь к железнодорожному вору Михаилу Блювштейну. Михаил был румынский подданный, одессит и успешный вор. В этом браке Соня родила вторую дочь - Таббу (первую воспитывал муж Исаак). Но и этот, третий, официальный брак Соньки не был продолжительным из-за ее ветреного нрава - муж все время застукивал ее то с князем, то с графом - и ладно бы это была «работа», так ведь нет, романы Сонька крутила в свободное время…
Купейные кражи она проводила практически по одной схеме. Изящно и богато одетая Сонька-графиня занимала одно купе с богатым попутчиком и тонко кокетничала с ним, намекая на возможность пикантного приключения. Когда спутник расслаблялся, она подливала ему в питье опиум или хлороформ.
Вот что говорится в материалах одного уголовного дела об очередном ее преступлении - ограблении банкира Догмарова.
«Я познакомился в кафе Франкони с графиней Софьей Сан-Донато. За беседой она попросила разменять ей ренту в 1000 рублей. В беседе эта дама рассказала мне, что сегодня восьмичасовым поездом отправляется в Москву. Этим поездом и я отбывал из Одессы в Москву. Я попросил разрешения сопровождать ее в дороге. Дама дала согласие. Мы договорились встретиться у вагона.
В назначенное время я поджидал госпожу Сан-Донато с коробкой шоколадных конфет. Уже в вагоне графиня попросила меня купить в буфете бенедиктину. Я вышел и дал указание служащему. В моей памяти сохранились воспоминания до того момента, когда я съел несколько конфет. Что случилось далее, не помню, так как крепко уснул. Из моего дорожного саквояжа были похищены наличность и ценные бумаги на общую сумму 43 000 рублей».
Авторитет Соньки Золотой Ручки в преступном мире был так высок, что ей даже предложили вступить в российский воровской союз «Червонный валет», который, по слухам, она в течении нескольких лет даже возглавляла. Но ходили также смутные слухи, что на самом деле неуловимость Соньки зависела совсем не от «воровской удачи», а от полиции, с которой она тайно сотрудничала, временами «сдавая» собратьев по ремеслу.
С возрастом Соня становится более сентиментальной. Однажды, проникнув ранним утром в богатый гостиничный номер, она увидала на столе незапечатанное письмо, в котором спящий на кровати юноша признавался матери, что совершил растрату казенных денег, и просил простить, что он оставляет ее и сестру одних, так как не выдержит позора и должен покончить с собой… Рядом с письмом на столе лежал револьвер. Видимо, написав письмо, юноша от переживаний обессилел и уснул. Похитил он 300 рублей. Сонька положила на револьвер 500 рублей и потихоньку вышла из номера…
Еще один раз в ней проснулась совесть, когда после одного ограбления она узнала из газет, что обокрала вдову чиновника с двумя маленькими детьми, недавно похоронившую мужа. Сонька Золотая Ручка, несмотря на свое ремесло и длительные «командировки», очень любила своих двух дочек, баловала их беспредельно и оплатила дорогое образование для них во Франции. Посочувствовав бедной, ограбленной ею вдове, она поехала на почту и тут же отправила все украденные деньги и телеграмму: «Милостивая государыня! Я прочла в газете о постигшей вас беде. Возвращаю вам ваши деньги и советую впредь получше их прятать. Еще раз прошу у вас прощения. Кланяюсь вашим бедным малюткам».
Как ей изменила удача
Возможно, проснувшаяся совесть, а может быть, новая страсть к молодому красавчику поспособствовала тому, что Соньке начала изменять удача. Раз за разом она ошибалась и ходила уже по самому лезвию бритвы - ее фотографии печатали газеты, она стала очень популярной.
К тому же она, вертевшая мужчинами, как хотела, вдруг полюбила отчаянно и самозабвенно. Героем ее сердца стал 18-ти летний вор Володя Кочубчик (Вольф Бромберг), который прославился тем, что начал воровать с 8 лет. Кочубчик, осознав свою власть над Сонькой, сам воровать перестал, но ее эксплуатировал беспощадно, забирая все добытые ею деньги и проигрывая в карты. Он капризничал, шпынял ее, попрекал возрастом - в общем, вел себя как альфонс. Однако Сонька все ему прощала, боготворя его усики ниточкой, худощавую верткую фигуру и изящные руки… и шла добывать деньги по первому его требованию.
Именно Кочубчик ее и подставил. Вдень ангела он подарил Соньке кулон с голубым алмазом. Денег на подарок у него не было, потому он взял кулон у ювелира под залог дома, при этом ювелир еще и доплатил ему разницу наличными… А спустя день Кочубчик возвратил алмаз, сказав, что он разонравился. Озадаченный ювелир не преминул внимательно рассмотреть драгоценный алмаз. Понятно, что тот оказался поддельным, как и заложенный дом, которого не было.
Ювелир взял подручных и сам отыскал Кочубчика. После небольшой взбучки тот рассказал, что все придумала Сонька, которая дала ему и фальшивую закладную на дом, и фальшивый камень, и даже сказал, где они смогут найти Соньку.
Так она оказалась в тюрьме. Именно тогда, кстати, появилось задокументированное описание ее внешности: «Рост 153 см, лицо рябоватое, нос с широкими ноздрями, губы тонкие, бородавка на правой щеке».
А где же красотка, сводившая всех с ума? Возможно, полиция смотрела на нее «не теми» глазами?.. Вот как описал Соньку еще один очевидец: «…Женщина невысокого роста, лет 30. Она, если не красивая теперь, а только миловидная, симпатичная, все-таки, надо полагать, была прехорошенькой пикантной женщиной несколько лет назад. Округленные формы лица с немного вздернутым, несколько широким носом, тонкие ровные брови, искрящиеся веселые глаза темного цвета, пряди темных волос, опущенные на ровный, кругловатый лоб, невольно подкупают каждого в ее пользу (…).
В костюме также проглядывается вкус и умение одеваться (…). Держит она себя чрезвычайно покойно, уверенно и смело. Видно, что ее совсем не смущает обстановка суда, она уже видала виды и знает все это прекрасно. Потому говорит бойко, смело и не смущается нисколько. Произношение довольно чистое и полное знакомство с русским языком…»
Белоснежный платочек, кружевные манжеты и лайковые перчатки дополняли образ арестантки. Сонька Золотая Ручка отчаянно боролась за свою свободу - она не признавала ни обвинений, ни доказательств, отрицала то, что именно она Золотая Ручка и живет на средства от воровства, - она, дескать, существует на средства, которые посылает ей муж и… на подарки любовников.
Однако слишком большим был общественный резонанс, слишком много за ней числилось преступлений - возможно, доказательств было и недостаточно, но суд вынес решение лишить ее всех прав и сослать в Сибирь.
А красавец Кочубчик «за помощь следственному делу» получил 6 месяцев принудительных работ (работного дома). Выйдя, он завязал с воровством, собрал все деньги, которые ему доставила Сонька, и в скором времени стал состоятельным домовладельцем.
А Сонька 5 лет прожила в глухой деревне Иркутской губернии. Летом 1885 г. она решилась на побег. Правда, гулять на воле ей пришлось недолго, только 5 месяцев, но она успела провернуть несколько громких афер в своем «фирменном» стиле.
…В ювелирный магазин города Н. заглянула курляндская баронесса Софья Буксгевден в сопровождении благородного семейства - убеленного сединами отца и француженки-бонны с пухлым младенцем на руках. Подобрав коллекцию ювелирных украшений на 25 000 рублей, баронесса вдруг вспомнила, что «ах, какая досадная оплошность» - она забыла деньги дома. Взяв драгоценности и оставив «в заложниках» отца младенца, она поспешила за наличными. И не вернулась… Спустя три часа ювелир рвал на себе волосы - в участке старик и бонна признались, что дама наняла их по объявлению в газете.
Но удача отвернулась от Соньки теперь уже навсегда. Ее опять схватили и посадили в острог в Смоленске. За побег из Сибири ее приговаривают к 3 годам каторги и 40 ударам плетьми. Но пока длился процесс, Сонька смогла успеть очаровать всех надзирателей - она развлекала их байками из собственной жизни, пела по-французски и декламировала стихи. Унтер-офицер Михайлов, высокий красавец с пышными усами, не устоял перед ее чарами и, тайком передав гражданское платье, вывел арестантку из тюрьмы.
Еще четыре месяца воли, и Сонька вновь оказалась в тюрьме, теперь уже в Нижнем Новгороде. Ее приговорили к каторжным работам на острове Сахалин.
На этапе она сошлась с прожженным вором и убийцей по прозвищу Блоха и, встречаясь с ним в барачных сенях, предварительно уплатив деньги караульному, подговорила его бежать.
У Блохи уже был опыт побега с Сахалина. Он знал, что бежать оттуда не так уж и сложно: необходимо пробраться через сопки до Татарского пролива, там самое меньшее расстояние до материка, которое возможно переплыть на плоту.
Но Сонька боялась идти по тайге и боялась голода. Потому она уговорила Блоху поступить иначе - самой переодеться в конвойного и «конвоировать» Блоху по хоженым дорогам. Блоха убил караульного, Сонька переоделась и… план провалился. Странный конвоир вызвал подозрения, Блоху быстро признали и поймали, а Сонька, успев сбежать, поплутала по тайге и вышла прямиком к кордону.
Блоху приговорили к кандалам и дали 40 плетей. Когда его пороли, он громко орал: «За дело! За дело меня бьете, ваше высокоблагородие!.. Так надо мне! Бабу послушал!..»
Сонька Золотая Ручка оказалась беременной, и наказание отложили, но в скорости у нее случился выкидыш, и за очередной побег ее наказали поркой. Экзекуцию проводил страшный сахалинский палач, который ударом кнута мог перебить нетолстое бревно. Дали ей 15 плетей, а кругом стояли арестанты и улюлюкали «воровской королеве». На руки ей надели кандалы, которые за три года так изуродовали ей руки, что она уже не могла заниматься воровством, да и ручку держала с трудом.
Ее держали в одиночке, где ее посетил Антон Павлович Чехов, проезжавший по Сахалину. Вот что он писал в своем «Острове Сахалин»:
«Из сидящих в одиночных камерах в особенности обращает на себя внимание известная Софья Блювштейн - Золотая Ручка, осужденная за побег из Сибири в каторжные работы на три года. Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым старушечьим лицом (ей было всего около 40!).На руках у нее кандалы; на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и теплой одеждой, и постелью. Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное. Глядя на нее, не верится, что еще недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков, как, к примеру, в Смоленске, где надзиратель помог ей сбежать и сам бежал вместе с ней».
Соньку посещали многие писатели и журналисты, посещавшие Сахалин. За отдельную плату с ней возможно было даже сфотографироваться. Сонька сильно переживала это унижение. Пожалуй, больше, чем кандалы и порку.
Мучили меня этими фотографиями, - призналась она журналисту Дорошевичу.
Многие, кстати, не верили, что осуждена и отбывает каторгу именно Сонька Золотая Ручка, даже чиновники думали, что это подставное лицо. Дорошевич встречался с Сонькой и, хотя видел ее только по фотографиям, сделанным до суда, утверждал, что Сонька - подлинная: «Да, это остатки той. Глаза все те же. Эти чудные, бесконечно симпатичные, бархатные глаза».
После окончания срока Сонька осталась на поселении и стала хозяйкой небольшой квасной. Приторговывала краденым, из-под полы торговала водкой и даже организовала для поселенцев что-то вроде кафешантана с оркестром, под который устраивали танцы.
Но ей, жившей в лучших отелях Европы, тяжело смириться с такой жизнью, и она решилась на последний побег…
Она смогла пройти только несколько километров. Солдаты нашли ее лежащей лицом вниз на дороге, ведущей к свободе.
Через несколько дней горячки Сонька умерла.
Но вера в сказку, легенду настолько сильна в людях, что такая прозаическая смерть Соньки Золотой Ручки никого не устроила. И ей была придумана другая судьба. Сонька якобы жила в Одессе под другим именем (а на каторгу вместо нее отправилась другая), и даже указывали ее дом на улице Прохоровской. А когда ее очередного любовника расстреляли чекисты, она ездила на машине по Дерибасовской и разбрасывала деньги на помин души.
По второй версии, Сонька Золотая Ручка доживала последние годы в Москве у дочек (которые в действительности отказались от нее, как только узнали из газет, что она воровка). Похоронена она была на Ваганьковском кладбище, под памятником итальянской работы, изображающем молодую и красивую женщину. На этой безымянной могиле всегда можно встретить живые цветы, а основание памятника расписано просьбами и признаниями современной братвы: «Научи меня жить!», «Братва тебя помнит и скорбит», «Дай счастья жигану!»…
Но это только красивая легенда…
В.Пименова
20.09.1902
Сонька Золотая Ручка
Блювштейн Софья Ивановна
Легендарная Преступница
Софья Блювштейн родилась 2 апреля 1846 года в районе Повонзки города Варшава, Польша. Отец девочки являлся мелким торговцев, который промышлял контрабандой и скупкой краденого. Детство проходило в среде торговцев, скупавших краденое: барышников, ростовщиков и контрабандистов. С самого детства Сонька оказалась «ловка на руку», отличалась блестящими актерскими способностями и обладала богатой фантазией, которые применяла исключительно с целью собственной выгоды.
Женщина разыгрывала блестящие комбинации, ловко уводила деньги и при этом умудрялась не оставлять за собой никаких доказательств. Ее уму и силе духа мог бы позавидовать любой мужчина, а, кроме того, являлась тонким психологом, умела расположить к себе любого человека. С ней интересно общаться, знала пять языков, упорна и доказательна в своих суждениях и обладала огромным талантом. Смелая, гордая, независимая авантюристка Соня не боялась бросаться в самые рискованные аферы, так как обладала острым умом, и просчитывала развитие ситуации на несколько ходов вперед.
Софья Блювштейн не получила образования, но жизнь, полная приключений и опасностей, превратила ее в одну из самых образованных женщин своей эпохи. Аристократы России и европейских стран принимали ее за светскую даму. По этой причине без особого труда путешествовала по Европе и представлялась то баронессой, то графиней, то виконтессой.
Золотая Ручка занималась в основном кражами в гостиницах, ювелирных магазинах, промышляла в поездах, разъезжая по России и Европе. Шикарно одетая, с чужим паспортом, появлялась в лучших отелях Москвы, Петербурга, Одессы, Варшавы, тщательно изучала расположение комнат, входов, выходов, коридоров. Сонька изобрела метод гостиничных краж под названием «гутен морген»: надевала на свою обувь войлочные туфли и, бесшумно двигаясь по коридорам, рано утром проникала в чужой номер. Под крепкий предрассветный сон хозяина тихо «вычищала» его наличность. Если же хозяин неожиданно просыпался, нарядная дама в дорогих украшениях не замечая «постороннего» начинала раздеваться, как бы по ошибке приняв номер за свой. Кончалось все мастерски разыгранным смущением.
В 1864 году, когда Шейндле-Суре Соломониак исполнилось восемнадцать лет, вышла замуж за торговца-бакалейщика Розенбанда. В Варшаве сохранился акт о ее бракосочетании. Через полтора года молодая женщина сбежала от мужа с дочерью и пятьюстами рублями.
С 1868 по 1874 год Софья еще несколько раз выходила замуж. Одним из ее мужей являлся известный карточный шулер и вагонный вор Михель Блювштейн, чью фамилию будет носить до конца своих дней. На уголовном поприще заявила о себе достаточно рано. Известны мелкие кражи, когда ей было тринадцать лет.
В ноябре 1885 года Золотая Ручка все же оказалась арестована и уличена в нескольких кражах ювелирных изделий на большую сумму. Охраняли ее самые подготовленные надзиратели. Дело Блювштейн вызвало большой ажиотаж в России. Зал, где проходило заседание суда, не смог вместить всех желающих. Приговорили Соньку к каторге и отправили на Сахалин. В день отхода парохода на набережной Карантинного мола находилось очень много людей. Одесса пришла прощаться с Сонькой Золотой Ручкой.
На Сахалине криминальный талант Соньки не давал ей жить без «дела». Женщина сплотила вокруг себя отъявленных головорезов и стала планировать преступные операции против состоятельных поселенцев. В мае 1891 года совершает побег. Данный побег стал в своем роде легендарным. Пропажу Золотой Ручки заметили сразу. В погоню бросили два отряда солдат. Один отряд гнал беглянку по лесу, другой поджидал ее на опушке. Погоня продолжалась несколько суток. Из леса на опушку выбежала фигура в солдатском платье. Издерганный ожиданием командир отряда скомандовал «Пли». Раздался залп тридцати ружей. Стрельба велась на поражение. Но фигура за мгновение до выстрелов упала на землю. Тридцать пуль просвистало над головой. Это была переодетая в солдата Сонька Золотая Ручка.
В июне того же года за вторичный побег Сонька Золотая Ручка наказана пятнадцатью ударами плетей и на четыре года заключена в одиночной камере. Все эти годы тяжело работала с утра до поздней ночи. Преступница являлась первой женщиной, которую держали в наручниках. Затем ее вновь перевели на вольное поселение из-за болезней.
В дальнейшем Сонька стала числиться содержательницей квасной. Варила великолепный квас, построила карусель, набрала среди поселенцев оркестр из четырех человек, отыскала среди бродяг фокусника, устраивала представления, танцы, гулянья, во всем копируя одесские кафешантаны. Неофициально торговала водкой, скупала и перепродавала краденые вещи, организовала игорный дом. Полицейские чины сетовали, что проводят у нее обыски три раза в неделю, днем и ночью, но как и где ей удавалось хранить водку, никто не знал. Проверяли даже пол и стены: безрезультатно.
О последних днях Золотой Ручки на Сахалине ходит множество легенд. Но многие историки сходятся во мнении, что уже больная Сонька решилась на новый побег в 1902 году. Это оказалось жестом отчаяния, последним рывком к свободе. Женщина прошла всего около двух верст, пока силы ее не оставили и она упала без сознания. Ее нашли конвойные при обходе. Через несколько дней 20 сентября 1902 года, не приходя в сознание, Сонька Золотая ручка умерла в тюремном лазарете от простуды. Похоронена на местном кладбище.
По другой легенде последние годы жизни Золотая Ручка жила у дочерей в Москве. Хотя те всячески стыдились скандальной популярности своей матери. Преклонный возраст и подорванное каторгой здоровье не позволяли больше активно заниматься старой воровской профессией. Умерла Сонька Золотая Ручка в преклонном возрасте. Похоронена в Москве на первом участке Ваганьковском кладбище. После ее смерти, утверждает легенда, на деньги одесских и лондонских мошенников заказан памятник у миланских зодчих и доставлен в Россию.
... читать ещё >Настоящее имя — Шейндля-Сура Лейбова Соломониак-Блюмштейн (1846 - ?) . Изобретательная воровка, аферистка, способная перевоплощаться в светскую даму, монахиню или простую служанку. Ее называли "дьяволом в юбке ", "демонической красавицей, глаза которой очаровывают и гипнотизируют ".
Популярный в конце XIX века журналист Влас Дорошевич назвал легендарную авантюристку "всероссийски, почти европейски знаменитой". А Чехов уделил ей внимание в книге "Сахалин".
Софья Блювштейн, в девичестве Шейндля-Сура Лейбова Соломониак, прожила на воле не слишком долго — едва ли лет сорок. Но как начала девчонкой с мелких краж — не останавливалась до самого Сахалина. В игре она достигла совершенства. А талант, красота, хитроумие и абсолютная аморальность сделали эту молодую провинциалку гением аферы, легендарной авантюристкой.
Золотая Ручка занималась в основном кражами в гостиницах, ювелирных магазинах, промышляла в поездах, разъезжая по России и Европе. Шикарно одетая, с чужим паспортом, она появлялась в лучших отелях Москвы, Петербурга, Одессы, Варшавы, тщательно изучала расположение комнат, входов, выходов, коридоров. Сонька изобрела метод гостиничных краж под названием "гутен морген". Она надевала на свою обувь войлочные туфли и, бесшумно двигаясь по коридорам, рано утром проникала в чужой номер. Под крепкий предрассветный сон хозяина тихо "вычищала" его наличность. Если же хозяин неожиданно просыпался — нарядная дама в дорогих украшениях, как бы не замечая "постороннего", начинала раздеваться, как бы по ошибке приняв номер за свой... Кончалось все мастерски разыгранным смущением и взаимными расшаркиваниями. Вот таким манером оказалась Сонька в номере провинциального отеля. Оглядевшись, она заметила спящего юношу, бледного как полотно, с измученным лицом. Ее поразило не столько выражение крайнего страдания, сколько удивительное сходство юноши с Вольфом — остренькое личико которого никогда ничего близкого к истинной нравственной муке изобразить не могло.
На столе лежал револьвер и веер писем. Сонька прочла одно — к матери. Сын писал о краже казенных денег: пропажа обнаружена, и самоубийство — единственный путь избежать бесчестья, — уведомлял матушку злосчастный Вертер. Сонька положила поверх конвертов пятьсот рублей, прижала их револьвером и так же тихо вышла из комнаты.
Широкой Сонькиной натуре не чужды были добрые дела — если прихотливая мысль ее в эти минуты обращалась к тем, кого она любила. Кто, как не собственные ее далекие дочки, встали перед глазами, когда Сонька узнала из газет, что вчистую обворовала несчастную вдову, мать двух девочек. Эти 5000 украденных рублей были единовременным пособием по смерти ее мужа, мелкого чиновника. Сонька не долго раздумывала: почтой отправила вдове пять тысяч и небольшое письмецо. "Милостивая государыня! Я прочла в газетах о постигшем вас горе, которого я была причиной по своей необузданной страсти к деньгам, шлю вам ваши 5000 рублей и советую впредь поглубже деньги прятать. Еще раз прошу у вас прощения, шлю поклон вашим бедным сироткам".
Однажды полиция обнаружила на одесской квартире Соньки ее оригинальное платье, сшитое специально для краж в магазинах. Оно, в сущности, представляло собой мешок, куда можно было спрятать даже небольшой рулон Дорогой ткани. Особое мастерство Сонька демонстрировала в ювелирных магазинах. В присутствии многих покупателей и с помощью своих "агентов", которые ловко отвлекали внимание приказчиков, она незаметно прятала драгоценные камни под специально отращенные длинные ногти, заменяя кольца с бриллиантами фальшивыми, прятала украденное в стоящий на прилавке горшок с цветами, чтобы на следующий день прийти и забрать похищенное.
Особую страницу в ее жизни занимают кражи в поездах — отдельных купе первого класса. Жертвами мошенницы становились банкиры, иностранные дельцы, крупные землевладельцы, даже генералы — у Фролова, например, на Нижегородской железной дороге она похитила 213 000 рублей.
Изысканно одетая, Сонька располагалась в купе, играя роль маркизы, графини или богатой вдовы. Расположив к себе попутчиков и делая вид, что поддается их ухаживаниям, маркиза-самозванка много говорила, смеялась и кокетничала, ожидая, когда жертву начнет клонить ко сну. Однако, увлеченные внешностью и сексуальными призывами легкомысленной аристократки, богатые господа долго не засыпали. И тогда Сонька пускала в ход снотворное — одурманивающие духи с особым веществом, опиум в вине или табаке, бутылочки с хлороформом и т. д. У одного сибирского купца Сонька похитила триста тысяч рублей (огромные деньги по тем временам).
Она любила бывать на знаменитой Нижегородской ярмарке, но часто выезжала и в Европу, Париж, Ниццу, предпочитала немецкоязычные страны: Германию, Австро-Венгрию, снимала роскошные квартиры в Вене, Будапеште, Лейпциге, Берлине.
Сонька не отличалась красотой. Была небольшого роста, но имела изящную фигуру, правильные черты лица; глаза ее излучали сексуально-гипнотическое притяжение. Влас Дорошевич, беседовавший-с авантюристкой на Сахалине, заметил, что ее глаза были "чудные, бесконечно симпатичные, мягкие, бархатные... и говорили так, что могли даже отлично лгать".
Сонька постоянно пользовалась гримом, накладными бровями, париками, носила дорогие парижские шляпки, оригинальные меховые накидки, мантильи, украшала себя драгоценностями, к которым питала слабость. Жила с размахом. Излюбленными местами ее отдыха были Крым, Пятигорск и заграничный курорт Мариенбад, где она выдавала себя за титулованную особу, благо у нее был набор разных визитных карточек. Денег она не считала, не копила на черный день. Так, приехав в Вену летом 1872 года, заложила в ломбард некоторые из похищенных ею вещей и, получив под залог 15 тысяч рублей, истратила в одно мгновение.
Постепенно ей прискучило работать одной. Она сколотила шайку из родственников, бывших мужей, вора в законе Березина и шведско-норвежского подданного Мартина Якобсона Члены шайки безоговорочно подчинялись Золотой Ручке.
Михаил Осипович Динкевич, отец семейства, почтенный господин, после 25 лет образцовой службы директором мужской гимназии в Саратове был отправлен в отставку. Михаил Осипович решил вместе с дочерью, зятем и тремя внуками переехать на родину, в Москву. Динкевичи продали дом, прибавили сбережения, набралось 125 тысяч на небольшой дом в столице.
Прогуливаясь по Петербургу, отставной директор завернул в кондитерскую и в дверях чуть не сшиб нарядную красавицу, от неожиданности выронившую зонтик. Динкевич невольно отметил, что перед ним не просто петербургская красотка, а женщина исключительно благородной породы, одетая с той простотой, какая достигается лишь очень дорогими портными Одна ее шляпка стоила годового заработка учителя гимназии.
Спустя десять минут они пили за столиком кофе со сливками, красавица пощипывала бисквит, Динкевич расхрабрился на рюмку ликера. На вопрос об имени прекрасная незнакомка ответила:
"Именно так".
"Ах, Софья Ивановна, кабы вы знали, как в Москву-то тянет"
И Михаил Осипович, испытав вдруг прилив доверия, изложил графине свою нужду — и про пенсию, и про скромный капитал, и про грезу о московском не самом шикарном, но достойном хорошей семьи особнячке...
"А знаете что, любезный Михаил Осипович... — после кратного раздумья решилась графиня, — мы ведь с мужем ищем надежного покупателя. Граф получил назначение в Париж, послом Его Величества..."
"Но графиня! Да я и мезонина вашего не осилю! У вас ведь имеется мезонин?"
"Имеется, — усмехнулась Тимрот. — У нас много чего имеется. Но муж мой — гофмейстер двора. Нам ли торговаться? Вы, я вижу, человек благородный, образованный, опытный. Другого хозяина я бы и не желала для бебутовского гнезда..."
"Так батюшка ваш — генерал Бебутов, кавказский герой?!" — всполошился Динкевич.
"Василий Осипович — мой дед, — скромно поправила Софья Ивановна и поднялась из-за стола. — Так когда же изволите взглянуть на дом?"
Договорились встретиться через пять дней в поезде, куда Динкевич подсядет в Клину.
Сонька хорошо помнила этот городок, а вернее, небольшую станцию, так как из всего города ей был знаком только полицейский участок. Свое первое приключение Сонька вспоминала всегда с удовольствием. В ту пору ей не исполнилось и двадцати, при небольшом росте и изяществе выглядела на шестнадцать. Это через шесть лет ее стали называть Золотой Ручкой, когда Шей-ндля Соломониак, дочь мелкого ростовщика из Варшавского уезда, прославилась как мозговой центр и финансовый бог "малины" международного размаха. А тогда у нее был лишь талант, неотразимое обаяние и школа "родового гнезда", которым она гордилась не меньше, чем графиня Тимрот, Гнезда не генеральского, а блатного, где она росла среди ростовщиков, скупщиков краденого, воров и контрабандистов. Была у них на побегушках, легко выучивая их языки: идиш, польский, русский, немецкий. Наблюдала за ними. И как истинная артистическая натура, пропитывалась духом авантюры и беспощадного риска.
Ну а тогда, в 1866-м, она была скромной воровкой "на доверии" на железной дороге. К этому времени Сонька уже успела, кстати, сбежать от своего первого мужа, торговца Розенбада, прихватив на дорожку не так уж много — пятьсот рублей. Где-то "у людей" росла ее маленькая дочка.
Итак, подъезжая к Клину, в вагоне третьего класса, где она промышляла по мелочи, Сонька заприметила красавца юнкера. Подсела, поклонилась, польстила ему "полковником" и так простодушно во все глаза (силу которых Уже знала хорошо) разглядывала его кокарду, сверкающие сапоги и чемоданчик возле них, что молодой военный немедленно ощутил порыв, свойственный всем мужчинам, встречавшимся на Сонькином пути: защитить и опекать эту девочку с лицом падшего ангела — по возможности до конца своих дней.
На станции Клин ей уже ничего не стоило послать покоренного юнкера — ну, допустим, за лимонадом.
Это был первый и последний раз, когда Сонька попалась с поличным Но и тут сумела выкрутиться. В участке она разрыдалась, и все, включая облапошенного и отставшего от поезда Мишу Горожанского, поверили, что девушка взяла чемодан попутчика по ошибке, перепутав со своим. Мало того, в протоколе осталось заявление "Симы Рубинштейн" о пропаже у нее трехсот рублей.
Спустя несколько лет Сонька отправилась в Малый театр. И в блистательном Глумове узнала вдруг своего клинского "клиента". Михаил Горожанский в полном соответствии с псевдонимом — Решимов — бросил военную карьеру ради театра и стал ведущим актером Малого. Сонька купила огромный букет роз, вложила туда остроумную записку: "Великому актеру от его первой учительницы" — и собралась послать премьеру. Но по дороге не удержалась и добавила к подношению золотые часы из ближайшего кармана. Все еще молодой Михаил Решимов так никогда и не понял, кто разыграл его и почему на крышке дорогого сувенира было выгравировано: "Генерал-аншефу N за особые заслуги перед отечеством в день семидесятилетия".
Но вернемся к "графине" Софье Тимрот. В Москве ее, как положено, встречал шикарный выезд: кучер весь в белом, сверкающая лакированной кожей и пышными гербами двуколка и классическая пара гнедых. Заехали за семейством Динкевича на Арбат — и вскоре покупатели, как бы не смея войти, столпились у ворот чугунного литья, за которыми высился дворец на каменном цоколе с обещанным мезонином.
Затаив дыхание, Динкевичи осматривали бронзовые светильники, павловские кресла, красное дерево, бесценную библиотеку, ковры, дубовые панели, венецианские окна... Дом продавался с обстановкой, садом, хозяйственными постройками, прудом — и всего за 125 тысяч, включая зеркальных карпов! Дочь Динкевича была на грани обморока. Сам Михаил Осипович готов был целовать ручки не то что у графини, но и у монументального дворецкого в пудреном парике, словно специально призванного довершить моральный разгром провинциалов.
Служанка с поклоном вручила графине телеграмму на серебряном подносе, и та, близоруко сощурившись, попросила Динкевича прочесть ее вслух: "Ближайшие дни представление королю вручение верительных грамот тчк согласно протоколу вместе супругой тчк срочно продай дом выезжай тчк ожидаю нетерпением среду Григорий".
"Графиня" и покупатель отправились в нотариальную контору на Ленивке. Когда Динкевич следом за Сонькой шагнул в темноватую приемную, услужливый толстяк резво вскочил им навстречу, раскрыв объятия.
Это был Ицка Розенбад, первый муж Соньки и отец ее дочки. Теперь он был скупщиком краденого и специализировался на камнях и часах. Веселый Ицка обожал брегеты со звоном и при себе всегда имел двух любимых Буре: золотой, с гравированной сценой охоты на крышке, и платиновый, с портретом государя императора в эмалевом медальоне. На этих часах Ицка в свое время обставил неопытного кишиневского щипача едва не на триста рублей. На радостях он оставил оба брегета себе и любил открывать их одновременно, сверяя время и вслушиваясь в нежный разнобой звона. Розенбад зла на Соньку не держал, пятьсот рублей простил ей давным-давно, тем более что по ее наводкам получил уже раз в сто больше. Женщине, которая растила его девочку, платил щедро и дочку навещал часто, не в пример Соньке (Хотя позже, имея уже двух дочерей, Сонька стала самой нежной матерью, не скупилась на их воспитание и образование — ни в России, ни потом во Франции. Однако взрослые дочери отреклись от нее.)
Встретившись года через два после побега молодой жены, бывшие супруги стали "работать" вместе. Ицка, с его веселым нравом и артистичным варшавским шиком, часто оказывал Соньке неоценимую помощь.
Итак, нотариус, он же Ицка, теряя очки бросился к Соньке. "Графиня! — вскричал он. — Какая честь! Такая звезда в моем жалком заведении!"
Через пять минут молодой помощник нотариуса оформил изящным почерком купчую. Господин директор в отставке вручил графине Тимрот, урожденной Бебутовой, все до копеечки накопления своей добропорядочной жизни. 125 тысяч рублей. А через две недели к ошалевшим от счастья Динкевичам пожаловали двое загорелых господ. Это были братья Артемьевы, модные архитекторы, сдавшие свой дом внаем на время путешествия по Италии. Динке-вич повесился в дешевых номерах..
Главные помощники Соньки в этом деле через пару лет были схвачены. Ицка Розенбад и Михель Блювштейн (дворецкий) отправились в арестантские роты, Хуня Гольдштейн (кучер) — на три года в тюрьму, а затем — за границу "с воспрещением возвращаться в пределы Российского государства". Сонька любила работать с родней и бывшими мужьями. Все трое не были исключениями: не только варшавянин Ицка, но и оба "румынскоподданных" состояли в свое время с "мамой" в законном браке.
Попадалась она не раз Соньку судили в Варшаве, Петербурге, Киеве, Харькове, но ей всегда удавалось либо ловко ускользнуть из полицейской части, либо добиться оправдания Впрочем, охотилась за ней полиция и многих городов Западной Европы. Скажем, в Будапеште по распоряжению Королевской судебной палаты были арестованы все ее вещи; лейпцигская полиция в 1871 году передала Соньку под надзор Российского посольства. Она ускользнула и на этот раз, однако вскоре была задержана венской полицией, конфисковавшей у нее сундук с украденными вещами.
Так началась полоса неудач ее имя часто фигурировало в прессе, в полицейских участках были вывешены ее фотографии. Соньке становилось все труднее раствориться в толпе, сохранять свободу с помощью взяток.
Она блистала в счастливые времена своей звездной карьеры в Европе, но городом удачи и любви была для нее Одесса...
Вольф Бромберг, двадцатилетний шулер и налетчик, по прозвищу Владимир Кочубчик, имел над Сонькой необъяснимую власть. Он вымогал у нее крупные суммы денег. Сонька чаще, чем прежде, шла на неоправданный риск, стала алчной, раздражительной, опустилась даже до карманных краж. Не слишком красивый, из разряда "хорошеньких" мужчин с подбритыми в ниточку усиками, узкий в кости, с живыми глазами и виртуозными руками — он единственный рискнул однажды подставить Соньку В день ее ангела, 30 сентября, Вольф украсил шейку своей любовницы бархоткой с голубым алмазом, который был взят под залог у одного одесского ювелира. Залогом являлась закладная на часть дома на Ланжероне. Стоимость дома на четыре тысячи превышала стоимость камня — и разницу ювелир уплатил наличными Через День Вольф неожиданно вернул алмаз, объявив, что подарок не пришелся по вкусу даме. Через полчаса ювелир обнаружил подделку, а еще через час установил, что и дома никакого на Ланжероне нет и не было. Когда он вломился в комнаты Бромберга на Молдаванке, Вольф "признался", что копию камня Дала ему Сонька и она же состряпала фальшивый заклад. К Соньке ювелир отправился не один, а с урядником.
Суд над ней шел с 10 по 19 декабря 1880 года в Московском окружном суде. Разыгрывая благородное негодование, Сонька отчаянно боролась с судейскими Чиновниками, не признавая ни обвинения, ни представленные вещественные Доказательства. Несмотря на то, что свидетели опознали ее по фотографии, Сонька заявила, что Золотая Ручка — совсем другая женщина, а она жила на средства мужа, знакомых поклонников Особенно возмутили Соньку подброшенные ей на квартиру полицией революционные прокламации Словом, вела себя так, что впоследствии присяжный поверенный А Шмаков, вспоминая об этом процессе, назвал ее женщиной, способной "заткнуть за пояс добрую сотню мужчин".
И все же по решению суда она получила суровый приговор: "Варшавскую мещанку Шейндлю-Суру Лейбову Розенбад, она же Рубинштейн, она же Школьник, Бреннер и Блювштейн, урожденную Соломониак, лишив всех прав состояния, сослать на поселение в отдаленнейшие места Сибири".
Местом ссылки стала глухая деревня Лужки Иркутской губернии, откуда летом 1885 года Сонька совершила побег, но через пять месяцев была схвачена полицией. За побег из Сибири ее приговорили к трем годам каторжных работ и 40 ударам плетьми. Однако и в тюрьме Сонька не теряла времени даром" она влюбила в себя рослого с пышными усами тюремного надзирателя унтер-офицера Михайлова. Тот передал своей пассии гражданское платье и в ночь на 30 июня 1886 года вывел ее на волю. Но только четыре месяца наслаждалась Сонька свободой. После нового ареста она оказалась в Нижегородском тюремном замке. Теперь ей предстояло отбывать каторжный срок на Сахалине.
Без мужчины она не могла никак и еще на этапе сошлась с товарищем по каторжной доле, смелым, прожженным пожилым вором и убийцей Блохой.
На Сахалине Сонька, как и все женщины, вначале жила на правах вольного жителя Привыкшая к дорогим "люксам" европейского класса, к тонкому белью и охлажденному шампанскому, Сонька совала копеечку караульному солдату, чтобы пустил ее в темные барачные сени, где она встречалась с Блохой. Во время этих кратких свиданий Сонька и ее матерый сожитель разработали план побега.
Надо сказать, что бежать с Сахалина было не такой уж сложной задачей. Блоха бежал уже не впервой и знал, что из тайги, где три десятка человек работают под присмотром одного солдата, пробраться среди сопок к северу, к самому узкому месту Татарского пролива между мысами Погоби и Лазарева — ничего не стоит. А там — безлюдье, можно сколотить плот и перебраться на материк. Но Сонька, которая и здесь не избавилась от своей страсти к театрализованным авантюрам, а к тому же побаивалась многодневной голодухи, придумала свой вариант. Пойдут они дорожкой хоженой и обжитой, но прятаться не будут, а сыграют в каторжную раскомандировку: Сонька в солдатском платье будет "конвоировать Блоху. Рецидивист убил караульного, в его одежду переоделась Сонька.
Первым поймали Блоху. Сонька, продолжавшая путь одна, заплутала и вышла на кордон. Но в этот раз ей посчастливилось. Врачи Александровского лазарета настояли на снятии с Золотой Ручки телесного наказания: она оказалась беременной Блоха же получил сорок плетей и был закован в ручные и ножные кандалы. Когда его секли, он кричал: "За дело меня, ваше высокоблагородие За дело! Так мне и надо!"
Беременность Соньки Золотой Ручки закончилась выкидышем. Дальнейшее ее сахалинское заточение напоминало бредовый сон. Соньку обвиняли в мошенничестве, она привлекалась — как руководитель — по делу об убийстве поселенца-лавочника Никитина.
Наконец, в 1891 году за вторичный побег ее передали страшному сахалинскому палачу Комлеву. Раздетой донага, окруженной сотнями арестантов, под их поощрительное улюлюканье палач нанес ей пятнадцать ударов плетью Ни звука не проронила Сонька Золотая Ручка доползла до своей комнаты и свалилась на нары Два года и восемь месяцев Сонька носила ручные кандалы и содержалась в сырой одиночной камере с тусклым крошечным окном, закрытым частой решеткой.
Чехов так описал ее в книге "Сахалин", "маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым старушечьим лицом... Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное. ." К моменту описываемых Чеховым событий, то есть в 1891 году, Софье Блювштейн было всего сорок пять лет...
Соньку Золотую Ручку посещали писатели, журналисты, иностранцы. За плату разрешалось с ней побеседовать. Говорить она не любила, много врала, путалась в воспоминаниях. Любители экзотики фотографировались с ней в композиции: каторжанка, кузнец, надзиратель — это называлось "Заковка в ручные кандалы знаменитой Соньки Золотой Ручки". Один из таких снимков, присланный Чехову Иннокентием Игнатьевичем Павловским, сахалинским фотографом, хранится в Государственном литературном музее.
Отсидев срок, Сонька должна была остаться на Сахалине в качестве вольной поселенки. Она стала хозяйкой местного "кафе-шантана", где варила квас, торговала из-под полы водкой и устраивала веселые вечера с танцами. Тогда же сошлась с жестоким рецидивистом Николаем Богдановым, но жизнь с ним была хуже каторги Больная, ожесточившаяся, она решилась на новый побег и покинула Александровск. Прошла около двух верст и, потеряв силы, упала Ее нашли конвойные. Через несколько дней Золотая Ручка умерла.
А на Сахалине плодились одна за другой легенды. Многие считали, что настоящая Сонька сбежала по дороге, а на каторгу попала ее "сменщица". Антон Чехов и Влас Дорошевич, разговаривавшие с Сонькой на Сахалине, замечали возрастное несоответствие между легендарной Сонькой Блювштейн и "лицом, находящимся на каторге". Говорили они и о мещанском складе ума заключенной. А, как мы помним, Сонька была весьма умна и образованна даже для высшего общества.
В 20-е годы ею пугали друг друга нэпманы. Но в то время под именем Соньки действовали многочисленные последовательницы, чаще выступавшие просто как наводчицы. До Сонькиных талантов им было далеко. Да и время уже было другое. Одесситы уверяют, что Золотая Ручка под другим именем жила в Одессе на Прохоровской улице и умерла только в 1947 году.
А в Москве на Ваганьковском кладбище есть памятник Соньке. Женская фигура в полный рост из куска белого мрамора гуляет в тени кованых пальм. Эта скульптура была специально заказана миланскому мастеру, а затем привезена в Россию (говорят, это сделали одесские, неаполитанские и лондонские жулики). Вокруг этой могилы тоже немало тайн. На ней всегда есть живые цветы и россыпи монет. Появляются часто и надписи от "благодарных воров". Правда, за последние 20 лет из трех пальм осталась одна. Да и скульптура - без головы. Говорят, что во время пьяной драки Соньку уронили, а голову унесли.
Страница 8 из 15
Таинственная Софья Блювштейн – Сонька - Золотая Ручка...
В начале ХХ века в Москве выходил так называемый «Синий журнал» под темной обложкой. В тех нескольких экземплярах, что случайно попали мне в руки, я ознакомилась с рассказами, новеллами, романами-фельетонами, целиком посвященными категории людей вне закона: всевозможным аферистам, пароходным шулерам, «королям бильярда», торговцам живым товаром и прочим темным личностям. Гораздо увлекательнее этот мир был представлен прекрасным полом, описывались провинциальные актрисы-гастролерши, шансонетки в поисках ангажемента, пожилые особы с выводком молодых и миловидных девиц, красивые и шикарные искательницы приключений, иногда в сопровождении молодого, элегантного, выбритого и напудренного «альфонса».
Среди этой аристократии порока первое место занимают похождения пресловутой Соньки-Золотой Ручки, прошумевшие от Варшавы до Харбина. Популярность ее была неслыханной. Концом карьеры смелой налетчицы была ссылка на остров Сахалин, где по отбытии наказания она осталась жить, содержа «дуван», т.е. занимаясь скупкой краденого.
Постепенно «Синий журнал», завладев ее прозвищем и приукрасив легенду, стал изображать Соньку как даму полусвета, шикарную авантюристку высокого полета, с богатым гардеробом, драгоценностями и коллекцией фальшивых паспортов на имя баронесс и графинь. «Синий журнал» воспевал образ героини, ее красоту, ум, такт, смелость и истинно дьявольскую ловкость. Ее личное обаяние и сила внушения граничили с чудесным.
Не надо забывать главного: Сонька-Золотая Ручка, как плод воображения «Синего журнала», была продуктом безумных годов конца XIX
и начала ХХ века, единственной в истории России эпохи невиданного индустриального и финансового взлета, истеричной биржи, новых скоробогачей. Жизнь протекала под золотым дождем: войны 1905 и 1914 годов породили легион миллионеров, они торопились жить и спешили чувствовать... Отныне все было позволено, бешеные деньги разрушили все преграды – азарт и золото на зеленом сукне столов, невиданные кутежи, бессонные ночи и женщины, женщины... княгини и натурщицы, кокотки в бриллиантах и соболях, шампанское с эфиром, кокаин и танго – танец любви и смерти, и поэт нашего времени – бледный Пьеро – Вертинский.
О Софье Блювштейн достоверных сведений немного.
По одним, она родилась в русской Польше, в Варшаве, по другим – в Одессе. Одна дата ее рождения – 1859 год, другая – 1869?й. Неизвестны ни ее девичья фамилия, ни место и дата кончины. Известно только одно – что она родилась в бедной приличной еврейской семье и вышла замуж за профессионального вора Михаила – Михеля – Блювштейна. Брак вскоре распался из-за постоянных супружеских измен Софьи. Но ее громкий судебный процесс во время правления Александра III, в 1886 году, освещался всеми российскими и даже заграничными газетами. В результате она была осуждена и сослана на Сахалин, где ее видели Чехов и известный журналист Влас Дорошевич. Оба оставили свои впечатления о ней и месте ее заключения.
Удивляет одно – что и в новые времена у Соньки немалое число поклонников. Памятник из дорогого камня неожиданно появился на известном московском кладбище. Снова нет ни даты смерти, ни указания места, где знаменитая авантюристка скончалась. Миф о Соньке продолжает жить.
Алла ТЕР-АБРАМОВА, Москва–Париж
Кто ты, Сонька - Золотая Ручка?
Об этой женщине ходили легенды. Ее любили, ей поклонялись, перед ней заискивали. О ней писали книги, снимали кинофильмы. Перед ней раскрывали свои двери самые блистательные дома Европы…
Так кто же она, Софья Ивановна Блювштейн, Сонька – Золотая Ручка, королева воровского мира?
Вся жизнь этой удивительной женщины была окружена тайнами и загадками, к возникновению которых была в значительной мере причастна и она сама.
По одной из версий, Сонька родилась в 1859 году в многодетной семье бедного еврея- цирюльника Штенделя в Бердичеве. После смерти матери, а позже и отца, четырехлетнюю Соню отвезли в Одессу, где ее воспитывала нелюбимая мачеха. Сбежав от мачехи в возрасте двенадцати лет, смышленая и миловидная Соня попала в услужение к известной артистке Юлии Пастране. Блеск и роскошь, окружающие Юлию, породили в душе будущей мошенницы зависть и жажду обогащения, что и послужило толчком к началу головокружительной воровской карьеры…
По другой версии, криминальный талант Софьи проснулся после неудачного романа с юным греком – сыном известного в Одессе лавочника. Тогда молодые влюбленные сбежали из дому, прихватив из одной из лавок папаши – грека приличную сумму денег. Однако денег хватило не надолго, а вместе с деньгами испарилась и любовь. Неудавшийся любовник вернулся к семейному очагу, а вот Сонька…
Однако наиболее приближенной к действительности считается третья версия, составленная различными историками по сохранившимся метрикам, материалам уголовных дел и воспоминаниям очевидцев.
Итак…
Софья Ивановна Блювштейн, урожденная Шейндля Сура Лейбовна Соломониак, родилась в 1846 году в семье мелкого торговца в местечке Повонзки Варшавского уезда. Семья добропорядочностью не отличалась – приторговывали краденым, занимались контрабандой. Муж старшей сестры Фейги был неоднократно судим за кражи, да и сама Фейга была талантливой воровкой. Ну и как, скажите из маленькой Шейндли (имя Софья девочка придумала себе сама) могла вырасти добродетельная, богобоязненная мещанка? И Сонька оттачивала свое мастерство, вращаясь в среде лучших местечковых воров.
Родители же мечтали видеть свою девочку добропорядочной матерью семейства, чтобы она могла вырваться из той грязи, в которой жили они сами. Уговоры возымели действие, и в 1864 году восемнадцатилетняя Сонька вышла замуж за почтенного бакалейщика Исаака Розенбада. Поначалу она прилежно пыталась играть роль хорошей жены и даже родила Розенбаду дочь Суру- Ривку, но терпения хватило не надолго: через полтора года семейной жизни Софья Розенбад, прихватив дочь и 500 рублей из бакалейной лавки мужа, исчезла в неизвестном направлении.
Впервые Соньку арестовали 14 апреля 1866 года в гостинице города Клин. Ее обвиняли в краже чемодана у юнкера Горожанского, с которым она познакомилась в поезде. Но осуждена Сонька не была, так как из зала суда была передана на поруки некому Липсону, владельцу гостиницы, которого она за свое короткое пребывание в Клине успела очаровать. После этого инцидента Сонька стала осторожна…
Софья не была красивой женщиной. Вот как ее описывали в полицейских документах: " Рост 1 м 53 см, рябоватое лицо, нос умеренный с широкими ноздрями, бородавка на правой щеке, брюнетка, на лбу волосы вьющиеся, глаза подвижные, дерзка и разговорчива". И, тем не менее, Софья пользовалась невероятным успехом у мужчин. Она неоднократно выходила замуж, побывав и Софьей Рубинштейн, и Софьей Школьник, и Софьей Бренер, и Софьей Блювштейн…
После клинской неудачи Сонька перебралась в Петербург, где вместе с Михелем Бренером осуществила серию краж. Там же в Петербурге вместе с известным вором Левитом Сандановичем она попыталась создать свою преступную группу. Очевидно именно в этот период был изобретен новый метод гостиничных краж «Гутен морген». Метод был настолько же прост, насколько и гениален: элегантно одетая безупречная Сонька проникала в номер жертвы и начинала искать деньги и драгоценности. Если ее заставали «на горячем» она смущалась, извинялась, делала вид, что ошиблась номером.
Сонька никогда не покидала номер без добычи, при необходимости могла даже переспать с жертвой и не видела в этом ничего зазорного. Этот метод был отработан ею до мелочей и она практически не знала мелочей.
В семидесятых годах Сонька, поняв, что в Петербурге она несколько примелькалась (да и размах не тот!), она вместе с несколькими подельниками отправилась в Европу. Варшава, Вена, Париж, Лейпциг – география преступлений Соньки не знала границ. Не смотря на отсутствие образования, она обладала острым умом и сильной интуицией. Кроме того, за годы своей бурной деятельности Софья Блювштейн в совершенстве овладела языками – немецким, французским, польским. Мошенница без труда выдавала себя за русскую аристократку, путешествующую за границей. Перед ней были открыты двери в лучшие дома высшего света… Волна преступлений, прокатившаяся по Европе, заставила говорить о Соньке весь мир.
Золотая Ручка (такое прозвище получила Сонька в воровских кругах) отличалась особой скрупулезностью. Она тщательно готовилась к каждому преступлению. В ее команде работали лучшие воры Европы, в ее арсенале было множество приспособлений, необходимых для работы: накладные ногти, куда мошенница прятала мелкие ювелирные камни, туфли со специальными каблуками, к которым «вовремя» прилипали ювелирные украшения, платье – мешок, куда Сонька прятала награбленое… Но главным в ее арсенале всевозможных уловок был несомненно актерский талант, который помогал ей выпутываться из любых ситуаций.
Репутация Соньки в преступном мире росла с каждым днем. В 1872 году Софья Блювштейн получила предложение войти в самый крупный клуб российских мошенников «Червонный валет», а уже спустя несколько лет возглавила его. Деятельность клуба распространялась на всю территорию России.
Попадалась Сонька несколько раз, но ей всегда удавалось избежать наказания. В 1871 году она попала в руки лейпцигской полиции, которая предпочла тут же избавится от нее передав под надзор России. Однако и Россия не захотела с ней связываться, и Сонька была выслана из страны… В 1876 году она «засыпалась» в Вене, но ей удается бежать из под стражи с помощью влюбленного в нее надзирателя… Попав в руки краковской полиции Сонька умудряется обокрасть своего(!) адвоката, который не смотря на это не отказался ее защищать, и Сонька отделалась всего лишь двухнедельным сроком…
Но вскоре удача отвернулась от нее. В 1880 году Московским судом после громкого процесса Софья Блювштейн была осуждена и выслана в Сибирь, но ей удалось бежать и оттуда. И снова вся Россия заговорила о Соньке. Она грабила ювелиров, банкиров, промышленников…
В 1885 году удача снова изменила Соньке, на этот раз окончательно. После ограбления нескольких крупных ювелирных магазинов она была схвачена и, после долгого процесса, приговорена к каторге.
В день отплытия катаржанок на набережной Карантинного мола яблоку негде было упасть. Это Одесса вышла прощаться с Сонькой – Золотой Ручкой.
Она трижды пыталась бежать с каторги – трижды неудачно. После третьей попытки Сонька умерла…
…В начале двадцатого века, уже после смерти Соньки, по Европе снова прокатилась волна преступлений, по почерку удивительно напоминавших знаменитую мошенницу. Каково же было удивление российской полиции, когда во всех газетах мира появилось сенсационное объявление, что полицией одной из стран была схвачена знаменитая Сонька – Золотая Ручка. Она представлялась женой эрц – герцога, а в полиции назвалась Софьей Бек. Но выяснить так ничего и не удалось – мошенница сбежала из-под конвоя, очаровав одного из охранников…
В Москве на Ваганьковском кладбище стоит привезенный из Италии памятник, изображающий прекрасную женщину под тремя пальмами. На могиле всегда живые цветы и россыпи монет. Говорят, под этим памятником лежит Сонька – Золотая Ручка. Говорят…
Могила Софьи Блювштейн
История жизни - Софья Блювштейн "Сонька Золотая Ручка"Кем должна быть еврейка в России конца позапрошлого века, чтобы стать всеобщей любимицей, чтобы до всякого телевидения ее узнавали в лицо, чтобы о ее жизни сняли первый отечественный сериал аж из восьми немых серий, чтобы карточки с ее изображением раскупались влет, как и газеты, в которых статьи о ней порой занимали не одну полосу? Талантливой воровкой.
Человеческое воображение "Сонька - золотая ручка" потрясла в конце XIX века. В начале ХХ столетия ее воровская кличка (подобно фамилии английского трактирщика Хулигана, который грабил и убивал своих постояльцев) стала нарицательной и длительное время бытовала в русском разговорном языке.
Однако в памяти людей старшего поколения "Сонька - золотая ручка" была не вымогательницей и талантливой обманщицей, как Ольга фон Штейн, а русским вариантом профессора Мориарти, своего рода королевой преступного мира. По преданиям, находясь в заключении, она умела так искусно соединять кисти рук, что свободно снимала ручные кандалы.
Возникают и хронологические несоответствия. К примеру, подвиги Соньки пришлись на конец XIX века, а Ольга "работала" до 1912 года. Образ "Сонька - золотой ручки" создала молва. Это была воровская кличка Софьи Ивановны Блювштейн, еврейки из Одессы, 1855 года рождения.
Интересные воспоминания об этой даме оставил А.П.Чехов, посетивший остров Сахалин летом 1890 года. Тогда самая известная в России и Европе воровка была заключена в одиночной камере в ручных кандалах. До того Золотая ручка сидела в тюрьме в Смоленске, откуда сумела сбежать вместе с охранявшим её надзирателем. Как и все сосланные на Сахалин женщины, она первое время жила вне тюрьмы на вольной квартире. Вскоре, переодевшись солдатом, она вместе со своим сожителем снова сбежала, но была поймана, закована в кандалы и помещена в одиночную камеру.
В то время, когда Сонька находилась на воле, в Александровском посту было совершено несколько дерзких преступлений - убийство лавочника Никитина и похищение у еврея - поселенца Юрковского 56000 рублей, огромной по тем временам суммы. Все знали, что за этими преступлениями скрывалась Сонька, но доказать сей факт следователи так и не смогли. И на свободе, и на Сахалине за Сонькой тянулся шлейф громкой славы. Говорили, что она умеет не только профессионально организовывать преступления, но также хорошо прятать их следы.
Более подробно писал о "Соньке - золотой ручке" Влас Михайлович Дорошевич, талантливый репортер своего времени. Он встречался с ней во время своей поездки на Сахалин в 1905 году, когда Софья Ивановна уже проживала на поселении со своим сожителем ссыльнопоселенцем Богдановым. По лагерной терминологии она считалась "крестьянкой из ссыльных".
Дорошевич с нетерпением ожидал встречи с "Мефистофелем", "Рокамболем в юбке", с могучей преступной натурой, которую не сломили не каторги, ни одиночные камеры, ни тяжелые ручные кандалы. Их она носила два года и восемь месяцев. В отличие от Ольги фон Штейн, которая оказалась очаровательной вымогательницей, Софья Блювштейн была организатором многих нераскрытых ограблений и убийств.
И вот, наконец, долгожданная встреча состоялась. Перед глазами знаменитого журналиста и репортера стояла небольшая, хрупкая старушка со следами ушедшей молодости, с нарумяненным, сморщенным, как печеное яблоко, лицом, в стареньком капоте. "Неужели, - подумал Дорошевич, - это была Она?" Все, что осталось от прежней Соньки, - мягкие, выразительные глаза, которые могли отлично лгать. По манере говорить она была простая одесская мещанка, лавочница, знавшая идиш и немецкий язык. Прекрасный знаток человеческих характеров, Дорошевич не мог понять, как ее (Соньки) жертвы могли принимать "Золотую ручку" за знаменитую артистку или вдовушку-аристократку ?
Всероссийская, почти европейская знаменитость Сонька и на Сахалине была в центре внимания. Там про нее ходили различные легенды. Упорно держалось мнение, что она вовсе не настоящая, а "сменщица", которая отбывает наказание за подлинную Соньку, продолжающую свою преступную "деятельность" в далекой России. Даже сахалинские чиновники, узнавшие, что Дорошевич видел и помнил фотографии "Золотой ручки", снятые еще до суда, расспрашивали его: "Ну, что, она? Та самая?" На что журналист, обладавший прекрасной профессиональной памятью отвечал: "Да, но только остатки той Соньки".
Ее преступная натура не сдалась, упорно боролась с каторжным режимом Сахалина. Ее секли, и по словам страшного сахалинского палача Комлева, самым жестоким образом. Местный фотограф организовал на Соньке доходный бизнес, продавая фотографии "Золотой ручки". Ее выводили на тюремный двор, ставили рядом наковальню, кузнеца с молотом, надзирателей и Софью Блювштейн в ручных кандалах. Такие фото охотно покупали матросы с кораблей, приходивших с материка, и тогдашние туристы. Сахалинская каторга с почтением относилась к "Золотой ручке". "Баба - голова", говорили о ней. На современном блатном жаргоне ее бы назвали "вор в законе".
Софья Блювштейн. Фото из книги Графа Амори. «Сонька — Золотая Ручка»
«Золотая Ручка» — старинное уличное прозвище карманника высшей квалификации.
Сожитель Софьи - Богданов - говорил о ней Дорошевичу: "Теперича Софья Ивановна больны и никакими делами не занимаются". Официально - она варила великолепный квас, построила карусель, организовала из поселенцев оркестр, отыскала фокусника, устраивала представления, танцы и гуляния. А неофициально - торговала водкой, что было строго запрещено на Сахалине. И хотя об этом было широко известно, никакие обыски не выявляли производителя "зеленого змия". Только пустые бутылки из-под кваса находили стражи порядка. Она держала "малину", продавала и покупала ворованные вещи, но засечь краденое полиции не удавалось.
Таким образом, она "боролась за жизнь", мечтая снова вернуться в Россию. Она закидала столичного репортера вопросами о городе ее детства - Одессе. Во время одной из встреч Сонька сказала Дорошевичу, что у нее в Одессе остались две дочки, которые выступали в оперетте в качестве пажей. Она умоляла сообщить ей об их судьбе, так как давно не получала от них никаких известий. Как писал Дорошевич об этой истории, "Рокамболя в юбке больше не было". Перед столичным репортером рыдала старушка - мать своих несчастных детей, о судьбе которых она давно ничего не знала.
Таково окончание истории подлинной "Соньки - золотой ручки" - Софьи Ивановны Блювштейн. Учитывая показания двух независимых высокоавторитетных информаторов - А.П. Чехова и В.М. Дорошевича, можно понять, как оказались объединены в одно лицо два разных человека - Ольга фон Штейн и Софья Ивановна Блювштейн. В конце XIX - начале ХХ века "Сонька - золотая ручка" стала символом суперзвезды уголовного мира. В то время, когда настоящая Софья отбывала ссылку на Сахалине, имя её витало по городам и весям России. Вполне естественно, что другая авантюристка - Ольга фон Штейн - по наследству получила знаменитую воровскую кличку.
Источники - «Секретные материалы ХХ века», 2001 г. , http://tonnel.ru/?l=gzl&uid=450, http://www.gzt.ru/http://a-pesni.golosa.info/
P.S.
B середине девятисотых годов по Европе прокатился целый ряд загадочных ограблений. И главной подозреваемой была женщина. Почерк и описание преступницы напоминали нашу героиню. Преступница была не поймана. Опять все указывало на почерк Золотой Ручки. Но ведь она-то была на каторге.
Последние годы жизни, как гласит легенда, Золотая Ручка жила у дочерей в Москве. Хотя те всячески стыдились скандальной популярности своей мамаши. Преклонный возраст и подорванное каторгой здоровье не позволяли больше активно заниматься старой воровской профессией. Но московская милиция столкнулась со странными и загадочными ограблениями. В городе появилась маленькая обезьянка, которая в ювелирных магазинах прыгала на посетительницу, подбирающую себе колечко или бриллиант, глотала ценный предмет и убегала. Эту обезьянку Сонька привезла из Одессы.
Легенда гласит, что умерла Сонька Золотая Ручка в преклонном возрасте. Похоронена в Москве на Ваганьковском кладбище, участок № 1. После ее смерти, утверждает леген
да, на деньги одесских, неаполитанских и лондонских мошенников был заказан памятник у миланских зодчих и доставлен в Россию.
Чего стоило одно стихотворение одесского налетчика Володи Кочубчика, посвященное звездной подруге и прочитанное им с выражением на судебном заседании:
Рождена ты хоть цыганкой,
Смугла руками и лицом,
Но тебе пред ительянкой
Нет сравнения ни в чем.
Нет любви твоей милее,
Все бледнеют перед ней,
А лишь один я, всех подлее,
Над ней смеюсь как дуралей.
Сонька-Золотая Ручка (Софья Ивановна Блювштейн) - мадонна криминального мира, имя которой окружено самыми потрясающими легендами; настолько, что теперь вряд ли кто может знать наверняка, где правда, а где вымысел. Могила на Ваганьковском кладбище (1 уч.) в Москве, где, как гласит легенда, тайно похоронена великая авантюристка, является местом паломничества людей с криминальным настоящим. Памятник исписан восхищенными поклонниками её таланта.
Как жаль, что не сохранились фотографии, о которой можно было бы с полной уверенностью сказать, что на ней изображена сама Сонька. Но это её памятник, правда кто-то сумел его обезглавить.....