Создание системы работных домов в странах западной европы. Курсовая работа английские работные дома Что такое рабочий дом

Фото en.wikipedia.org

Бороться с нищенством и безработицей через предоставление “трудовой помощи” - мысль не новая, и с наибольшим размахом эту идею воплотили в викторианской Англии. Правда, результат у британцев вышел, мягко говоря, неоднозначным. Слово “работный дом” благодаря литературе известно многим, но ассоциации вызывает самые безрадостные. И действительно, система работных домов в Англии вызывала почти всеобщую ненависть. Но предложить что-то взамен государство смогло лишь в двадцатом веке.

Представим, что на дворе холодная ночь где-то в середине XIX века. Место действия - трущобы какого-нибудь британского города, допустим, мы в Ист-Энде, пролетарской части Лондона. У ворот мрачного кирпичного здания собралась толпа. Здание это - работный дом, которых в последние годы понастроили при объединениях приходов согласно новому закону о бедных.

Кто-то приковылял один, другие привели семью. Большинство одеты в такие обноски, по которым даже не угадаешь, чем они были в свои лучшие времена, а на ком-то, пусть тысячу раз перелатанный, но сюртук и даже выцветший цилиндр: судьба - дама ветреная. Так или иначе, этим людям некуда больше идти: к другой работе они либо уже не пригодны, либо их не берут куда-то еще, а значит, у бедолаг нет даже нескольких шиллингов в неделю на съем каморки в трущобах и на уголь, чтобы ее отапливать.

Говорят, что лучше уж пойти собирать в грязи на берегу Темзы мусор в надежде продать что-нибудь старьевщику или собирать собачьи экскременты для кожевников (богатыми щелочью фекалиями чистят шкуры, и за ведро “продукта” хорошего качества и нужной консистенции можно выручить вплоть до шиллинга). Но пойти в работный дом - это последняя ступень. К сожалению, законы в стране теперь таковы, что от государства другой помощи не дождаться. Не оставаться же умирать от холода и сырости на улице.

НЕУДОБНАЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ

Промышленная революция принесла Англии процветание и репутацию флагмана мирового прогресса, которую Альбион удержит до самого XX века, когда гордое звание перехватят шустрые янки. Но изнанка этого, безусловно, титанического рывка была довольно неприглядной. Да, новомодные машины, каждая производительнее доброго десятка человек, двигают страну вперед. С другой стороны... люди, которых эти машины заменили, вливаются в ряды безработных.

Начало XIX века в Англии было отмечено “восстаниями против машин”. Рабочие по примеру полумифического бунтаря Неда Лудда принимаются громить фабричные станки - на подавление выступлений приходится бросать целые полки “красных мундиров”, а ведь их так не хватает на Пиренеях, где Веллингтон воюет с французами! Луддиты не боятся ни петли, ни ссылки в Австралию, при том, что саботаж в военное время - тяжкое преступление. Восстают и сельские работники - внедрение мощных молотилок оставило их без куска хлеба, который нынче дорог: правительство взяло под крыло своих фермеров и установило заградительные пошлины на иностранное зерно, не подумав о том, как это отразится на ценах внутри страны.

А самое главное - рост безработицы, когда на смену промышленному рывку во второй четверти столетия пришел кризис, совпавший с демографическим взрывом. Так что и без того многочисленная армия английских бездомных начала умножаться поистине угрожающими темпами.

Общество, естественно, взволновано. Еще в конце минувшего XVIII века неблагоприятный сценарий развития событий предсказал в книге “Опыт закона о народонаселении” англиканский священник и ученый Томас Мальтус. Правда, мысль, высказанная в работе, далека от идеалов христианской любви: народонаселение, пишет Мальтус, растет гораздо быстрее, чем умножаются средства к его существованию, и если так пойдет дальше, голода и прочих катаклизмов не избежать. Что делать? По Мальтусу, людям, не могущим обеспечить себя нормально, должно заняться нравственным самообузданием и воздержанием, а обществу, дабы не поощрять размножение неимущих, - перестать злоупотреблять благотворительностью.

Слово ученого быстро нашло отклик в обществе, вернее, в среднем и высшем его классах. Дело завертелось. В 1834 году парламент принимает “Акт об улучшении Закона о бедных”. Сложившаяся к тому времени система благотворительности, которая возлагала заботу о неимущих на плечи членов прихода, была в корне пересмотрена, и с тех пор Англия превратилась в “страну работных домов”.

Разумеется, идея давать бедняку кров и пищу в обмен на труд была не нова: по крайней мере, в конце XVII века работные дома в стране уже были. Но если прежде оставшиеся без средств к существованию члены прихода могли рассчитывать на помощь деньгами или хлебом, то теперь закон обязал приходы объединяться и строить новые работные дома, а пособия беднякам - прекратить. В следующее десятилетие законодатели выпускают еще две нормы, которые и вовсе запретили оказывать неимущим всякую помощь помимо устройства в работные дома (хотя этот запрет все же проигнорировали во многих приходах).

В довершение всего архитекторы “новой благотворительности” решили: чтобы нищих и дармоедов стало меньше и они не вздумали без крайней нужды обременять собою общество, работные дома следует сделать устрашающими.

“БАСТИЛИИ” ДЛЯ НИЩИХ

“...У бездомных была какая-то свобода. Попасть в работный дом означало расстаться с самоуважением и потерять семейные связи. Это внушало невообразимый ужас... - пишет исследователь викторианской жизни Лайза Пикард. - Теперь старый человек или калека, нуждавшийся всего лишь в небольшой помощи, не мог оставаться жить в собственном доме, получая “пособие для неимущих” от прихода. Супругам, прожившим не один десяток лет вместе, приходилось идти в работный дом, где их разлучали, определяя в отделение для “мужчин-нищих” и “женщин-нищих”. Детей у них забирали. Братья могли никогда больше не увидеть своих сестер. Таковы были порядки в работном доме”.

Работные дома быстро окрестили “бастилиями для нищих”. Сходство с тюрьмами было налицо. Вот типичный работный дом образца 1830 - 1840-х годов: высокий забор и унылые корпуса для раздельного проживания и работы разных категорий “жильцов”: дети, увечные, женщины и мужчины - все отдельно. Подъем до рассвета. Отбой по сигналу, в восемь вечера. Обед по звонку. На всех каторжного вида форма (одежду женщин, родивших вне брака, метят цветными полосами в знак позора). Кто нарушит режим - загремит в карцер. С родственниками, если они пришли в работный дом, свидания коротки, строго по часам - и то если очень повезет. Работа монотонная и тяжелая. Если вы мужчина и можете держать молот в руке - отправитесь дробить булыжник на щебенку для дорог. Если женщина, старик или ребенок, как диккенсовский Оливер Твист, - будете, сдирая пальцы в кровь, щипать старые просмоленные корабельные канаты на паклю с перерывами на еду и молитвы. По воскресеньям отдых - но в обычные дни свободного времени не положено. Хотя работать приходится много, кормят до крайности скудно:

“В работном доме в Сент-Марилебоне занимались и дроблением камня, и щипанием пакли, - пишет Пикард. - За это бедняки не получали платы, только хлебный паек: 4 фунта в неделю на женатого человека и еще по двухфунтовой буханке на каждого ребенка. При маломальском везении он мог продать часть хлеба, чтобы купить что-то необходимое...”

Как тут не вспомнить хрестоматийную сцену из не менее хрестоматийного Диккенса?

“Настал вечер; мальчики заняли свои места. Надзиратель в поварском наряде поместился у котла; его нищие помощницы расположились за его спиной. Каша была разлита по мискам. И длинная молитва была прочитана перед скудной едой. Каша исчезла; мальчики перешептывались друг с другом и подмигивали Оливеру, а ближайшие соседи подталкивали его... Он встал из-за стола и, подойдя с миской и ложкой в руке к надзирателю, сказал, немножко испуганный своей дерзостью:

Простите, сэр, я хочу еще.

Надзиратель был дюжий, здоровый человек, однако он сильно побледнел.... Помощницы онемели от удивления, мальчики - от страха...

Надзиратель ударил Оливера черпаком по голове, крепко схватил его за руки и завопил, призывая бидла.

Совет собрался на торжественное заседание, когда мистер Бамбл в великом волнении ворвался в комнату и, обращаясь к джентльмену, восседавшему в высоком кресле, сказал:

Мистер Лимкинс, прошу прощенья, сэр! Оливер Твист попросил еще каши!

Произошло всеобщее смятение. Лица у всех исказились от ужаса...

Этот мальчик кончит жизнь на виселице, - сказал джентльмен в белом жилете. - Я знаю: этот мальчик кончит жизнь на виселице”.

К тому же иные попечители и надзиратели не гнушались нажиться на довольствии обитателей работных домов. Некоторые факты, раскопанные журналистами, имели большой резонанс, хотя то была лишь капля в море злоупотреблений. Тогда, как и сейчас, в закрытых социальных учреждениях старались, чтобы любопытные не очень-то совали нос во внутренние дела “соцработников”.

Один из таких “прорвавшихся” во внешний мир скандалов случился в Эндоверском работном доме (графство Гемпшир на юге Англии). Его обитатели были приставлены к малоприятной работе - перерабатывать на удобрения старые кости. Рацион бедолаг был настолько “облегчен” надзирателями, что люди с голоду бросались грызть гнилые мослы.

Впрочем, условия в работных домах зависели от доброй воли попечителей. Вот что пишет Пикард про другой работный дом, сравнивая его с сент-марилебонским:

“В Вестминстерском Общем работном доме каждого бродягу, обратившегося в обычное отделение, принимали в любое время дня и ночи, выдавали ему 6 унций хлеба и унцию сыра, предоставляли спальное место на настиле, застеленном соломой, и давали два-три пледа, которые ежедневно подвергались окуриванию. Когда они уходили, зимой в восемь часов утра, а летом в семь, им давали еще хлеба и сыра. Работать не требовалось. Это показывает, как приходы и Союз (союзы попечения о бедных стали появляться на основе приходов после закона 1834 года. - Прим. А.Ц.), несмотря на законы, продолжали действовать каждый на свой лад, щедро или скупо”.

ДЕТИ

Если взрослый мужчина все же мог уйти из работного дома и попытаться найти сезонный заработок, то старикам, женщинам и детям идти было, как правило, некуда.

В работном доме, однако, детям было положено какое-никакое, но бесплатное начальное образование, которого в целом тогдашнее британское законодательство вовсе не гарантировало. К тому же таких детей часто, как и Оливера Твиста, отдавали в обучение мастерам. Правда, методы воспитания и профобучения были таковы, что дети порою гибли.

Однако если ребенок оставался сиротой, он мог и не дожить до этого счастливого момента. Диккенсовского героя после смерти матери, помнится, отдали на так называемую “детскую ферму”, где “от двадцати до тридцати других юных нарушителей закона о бедных копошились по целым дням на полу, не страдая от избытка пищи или одежды, под материнским надзором пожилой особы, которая принимала к себе этих преступников за семь с половиной пенсов с души”. Никаких добрых воспоминаний Оливер Твист с фермы не вынес, но, по крайней мере, он вышел оттуда живым. Известны случаи, когда хозяйки таких ферм, взяв деньги за детей, попросту убивали их, чтобы набрать следующую партию - судьбой воспитанников не особо интересовались. И не часто дело доходило до правосудия, хотя исключения были. Так, в 1870 году к повешению была приговорена содержательница одной из таких “ферм”, Маргарет Уотерс: женщина намеренно заморила голодом 19 детей.

ЛИКВИДАЦИЯ

Система работных домов вызывала в обществе негодование. Требование их уничтожения прозвучало во время чартистских волнений 1840-х (см. “Солидарность” № 17, 2012) - во время беспорядков чартисты даже пробовали брать работные дома штурмом. О творящемся за их стенами кричали журналисты и литераторы вроде Диккенса. В конце концов, работные дома начинают понемногу “улучшаться”. В 1860-х годах, когда по Англии прокатилась вторая волна строительства работных домов, устроители, по крайней мере, озаботились внешним видом учреждений: новые здания стали менее угнетающими, в них стало больше света и свежего воздуха. Но сама система дожила до XX века.

“Хотя работные дома и вызывали ненависть, тем не менее, они представляли собой попытку разрешить постоянную проблему бедности в Лондоне, и это, хотя и неохотно, признавалось теми, кто в них нуждался”, - пишет Пикард.

Действительно, в крупных городах и к началу XX века проблема массового нищенства оставалась крайне острой. Вот что пишет Джек Лондон, который в 1902 году, переодевшись бедняком, отправился самолично исследовать быт лондонских низов:

“В одном только Лондоне миллион восемьсот тысяч человек относятся к разряду малоимущих, а частично даже неимущих; добавьте к ним еще миллион таких, которых недельная получка спасает от нищенства... Каждый четвертый лондонец умирает в благотворительном учреждении; из каждой тысячи жителей Англии девятьсот тридцать девять человек умирают в бедности; восемь миллионов человек живут впроголодь и, наконец, двадцать миллионов не знают самых элементарных жизненных удобств... из статистического отчета за 1886 год явствует, что в 1884 году в Лондоне скончалось 81 951 человек, из них: в работных домах 9909, в больницах 6559, в сумасшедших домах 278”.

Отменить систему работных домов в Англии решились только в 1930-е. Но отдельные дома, сменившие одиозное название на “учреждения общественной помощи”, продолжали работать до конца 40-х. Последние “бастилии” были ликвидированы, когда пришедшие к власти после войны лейбористы взяли курс на “государство всеобщего благоденствия” и законодательно утвердили систему социальных гарантий для особо уязвимых слоев населения.

А в Ирландии что-то подобное существовало до совсем недавнего времени. Речь идет о так называемых “приютах Магдалины” - учреждениях “социально-исправительного” направления, предназначенных для перевоспитания “падших женщин”. В консервативной католической стране сюда попадали и в XX веке - в том числе незамужние матери или женщины, подвергшиеся насилию. Суть та же, что и в работных домах - закрытое проживание, изнурительный труд (работали, как правило, прачками), психологическое давление, жестокое обращение надзирательниц, а порою и сексуальные домогательства. Многие из “мэгги”, как называли “подопечных” этих приютов, не вышли на волю до самой смерти. Последние “приюты Магдалины” закрылись только в конце века.

А В РОССИИ - ЖЕЛАННЫЙ ПРИЮТ

Конечно, когда мы говорим “работный дом”, то подразумеваем, спасибо Диккенсу, прежде всего Англию, но это явление распространилось и в других странах - в том числе у нас. Западный опыт решила привить на родных просторах Екатерина II. В Москве работный дом поначалу был устроен на Сухаревке, а позже переехал в просторный дом в Большом Харитоньевском переулке, выкупленный у князя Юсупова. Отчасти работный дом, безусловно, служил исправительным учреждением, куда помещались праздношатающиеся нищие попрошайки - эти и вправду содержались взаперти и работали бесплатно. С другой стороны, тех, кто приходил попросить работы добровольно, посылали заниматься оплачиваемыми работами - скажем, чистить снег или убирать мусор. Они могли покинуть учреждение по собственному усмотрению, да и содержались отдельно от заключенных бродяг.

Но всеобъемлющей системой работные дома в России так и не стали - в тот же Юсупов дом желающих попасть было гораздо больше, чем он мог вместить. Может быть, именно поэтому отечественные работные дома не смогли стать столь людоедскими учреждениями?

А потом случилась революция, привнесшая в жизнь иные способы “трудового воспитания”. Но это уже другая история.

В 1575г. в одном из английских законодательных ак­тов , в котором речь шла «о наказании бродяг и облегчении бремени бедняков», предусматривалось строительство исправительных домов , из расчета по одному на графство. Название их стало ас­социироваться с идеей работных домов и стало синонимом их; вскоре в Англии появились до 200 работных домов под этим названием . Через несколько лет было принято решение о поддержке частной инициативы: отныне, чтобы открыть исправительным домом или «госпиталь», не требовалось официального разрешения.

Лондонский работный дом представлял из себя хорошо ох­раняемые мастерские, находившиеся под постоянным над­зором и отличавшийся тюремной дисциплиной. Мастерс­кие были под контролем ремесленных гильдий, а питание заключенных зависело от результатов их труда . Бездель­ничавших бродяг направляли на работы на рудники и пе­карни, где работа была тяжелой и требовала не квалифи­кации, а лишь физической силы. Дом вскоре столкнулся с непреодолимыми труд­ностями: безработица в Лондоне была настолько велика, что он не в состоянии был обеспечить работой всех направ­ляемых туда бродяг , отчего роль дома как карательного заведения тут же понизилась.

В начале XVII в. была предпринята тотальная реорга­низация : при исправительных домах и госпита­лях были обязательны ремесленные мастерские и мануфак­туры (мельницы, прядильни, ткацкое производство), при­носящие дополнительные средства для их содержания и дающие работу тем, кого там содержали . Право решать, кто заслуживает помещения туда, возлагалось на мирового судью. Однако данные мероприятия успеха не имели: исправительные заведения вскоре слились с тюрьмами, а в Шотландии их вообще внедрить не удалось.

Англия в период создания первых исправительных домов переживала экономический спад, поэтому их введение было неэффективно . Уже в середине XVII в. начался подъем, требовавший возможно большего привлечения рабочей силы, желатель­но дешевой, что стало мощным стимулом в организации работных (исправительных) домов.

В Голландии появились два работных дома : для мужчин - Распхёйс, где основным занятием стала обработка бразильского дерева, и для женщин и де­тей - Спинхёйс , где последние занимались прядением и шили одежду. Работа в голландских работных домах велась по группам, а труд оплачивался. Кроме того, особое время отводилось для молитв и чтения религиозных книг, а пребывание было ограничено 8-12 годами. В то же время нарушителей режима ожидали жесто­кие наказания: в том же Распхёйсе они содержались в от­дельных камерах, постоянно наполнявшихся водой. В ка­мере имелась помпа и заключенный непрерывно был за­нят работой, откачивая воду.

Голландский образец стал показательным для устрой­ства работных домов в Германии . В 1610-е гг. такие заве­дения появились в Бремене и Любеке, а затем и в ряде других городов. Здесь были сделаны попытки ввести в функциониро­вание домов некоторые рациональные начала: так, в уста­ве гамбургского работного дома отмечалось, что стоимость произведенной работы четко высчитывается, а призревае­мые получают лишь четвертую ее часть. Восемь управля­ющих составляли общий план работ. Мастер давал зада­ние каждому и в конце недели проверял, как оно выполне­но. В Германии у каждого из изоляторов возникла своя специализация.

Во Франции было создано три работных дома : для мужчин, для женщин и детей, достигших восьмилетнего возраста, и для серьез­но больных. В первых двух заключенные должны были работать с рассвета до сумерек, начиная с 5 часов утра летом и с 6 часов утра зимой. Мужчины были заняты на рудниках, в пивоварении, на лесопилках и в «других мес­тах тяжелого труда», в то время как женщины и дети шили и пряли, выделывали обувь и пуговицы и т. п. Невыпол­нявшие определенную надзирателями трудовую норму на­казывались: их дневной пищевой рацион сокращался, а при постоянных нарушениях труда они выселялись из госпи­таля и подвергались заключению в темнице. Нищим, ко­торое работали в этих госпиталях, выплачивалась лишь четверть заработка, остальное шло в пользу госпиталя. Параллельно были созданы специальные отряды стражи для борьбы с уличным нищенством с введением особого вознаграждения за поимку бродяг.

В глазах властей и посторонней публики эти госпита­ли стали при всех их противоречиях институтами благо­творительности.

В 1620-1630-е гг. ведущую роль в создании госпита­лей во Франции, получивших название «общих», стала играть тайная религиозно-политическая организация Об­щество Святого Причастия.

4 мая 1656г . был подписан специальный декрет об образовании Общего госпиталя в Париже , это было необходимо, так как число бедняков в столице достигло 40 тысяч человек.

Парижский «Общий госпиталь» стал единым органом управления для нескольких уже существовавших учреж­дений (объединил все раннее существующие приюты и госпитали). Ежегодно число заведений росло, появился исправительный дом для про­ституток , в 1666г. Одежду заключенных в заведениях Общего госпиталя составляла серая роба с ка­пюшоном, на каждом имелась эмблема госпиталя и номер. В Общий госпиталь надлежало принимать всех, кто приходил добровольно или направлялся по решению ко­ролевской либо судебной власти . Обязанности по обеспе­чению пропитания и общего надзора за призреваемыми возлагались на управляющих.

В целом, при всем многообразии моделей работных домов, нашедших свое применение в разных странах За­падной Европы, эти исправительные заведения выполня­ли две важнейшие функции:

а) изъятия из общества праз­дношатающихся и профилактики волнений и бунтов с це­лью поддержания социального мира и равновесия;

б) использования дешевой рабочей силы через предостав­ление работы людям, которых держат под замком и застав­ляют трудиться «на благо всех».

В течение всего XVII в. слышатся все более многочис­ленные призывы создавать «благотворительные школы» или «бесплатные школы для бедных». В Париже бесплатные школы были созданы в боль­шинстве католических приходов благодаря широкому при­току частных пожертвований, причем в некоторых таких школах обучали также и профессии.

Не были забыты и девочки, длительное время находивши­еся в стороне от образования. В 1646г. Луиза Белланж собрала у себя 40 девочек бедняков. Посвятили себя той же миссии и новые монашеские объе­динения: орден урсулинок «содержал школы для девочек с пансионом и без».

И тем не менее бесплатные школы так и не стали учеб­ными заведениями, предназначенными для самых низших слоев народа. С самого их основания туда потянулась до­вольно обеспеченная публика: дети ремесленников, тор­говцев, буржуа, не попавшие в традиционные школы.

Таким образом, в 16-18 вв. в странах Западной Европы начинается переход от церковной системы помощи к государственной.

Очень наглядная картинка, показывающая разницу в "социальной поддержке бедных" времён капитализма и Средневековья.

Вверху - современный (для 19-го века) Работный дом в Англии. Содержание бедных при "демократическом, рыночном капитализме". Тюремные условия содержания. Избиения и издевательства. Жалкая голодная пища - баланда и каша. "Поддержание дисциплины" путём заключения в карцер. Трупы умерших передаются врачам "для научных целей" (для разборки на органы).

Внизу - средневековый католический монастырь. Содержание бедных во времена страшной Инквизиции и прочих "ужасов средневекового мракобесия". Условия вполне приличные. Пища сносная - окорочок, белый хлеб, сыр, вино. "Поддержание дисциплины" путём проповеди покаяния. Умерших хоронят со всеми почестями.

Тут, конечно, сторонники чистого незамутненного капитализма воскликнут: "Так ведь сейчас таких Работных домов нет. Напротив, бедняки совсем распустились и обнаглели! Все получают огромную социальную помощь и совершенно не хотят работать! В США уже 40% живёт на социальное пособие! Юлия Латынина сказала! "
Но это временное явление. Всё идёт к тому, что жёсткое законодательство против экспроприированных, о котором тоскует Латынина и иже с ней, будет восстановлено. Раздуваемая сейчас истерия способствует подготовке к этому "общественного мнения".
Многие нормы уже вводятся: изъятие квартир за долги, изъятие детей у малоимущих семей в рамках "ювенальной юстиции" и т.п. Остаётся только вернуть формальное лишение свободы за "тунеядство".

Но и тут носитель чистого незамутненного капиталистического мировоззрения воскликнет: "Так и нам чем плохо? Мы ведь не пострадаем, если будут заключать в "спецдома" всяких нищих и бомжей, тунедцев и алкоголиков ".
Ребята, обратите внимание на слова:
"Угроза помещения в работный дом заставляла многих бедняков соглашаться на любые условия работы на фабриках, что позволяло владельцам фабрик снижать зарплату ".
И это касается всех. Ибо зарплату снизят всем. Имея бесправных рабов, работающих за минимальную плату, никто не захочет платить вам высокую зарплату только за уверения в вашей преданности "рыночному капитализму";) А постоянный рост безработицы приведёт к тому, что угроза заключения в "спецдом" будет висеть и над вчера ещё "приличными" выпускниками ВУЗов. Хотите жить в постоянном страхе, господа?

Оригинал взят у timplay в Исторические факты. Работный дом.

Рабо́тный дом (англ. workhouse) — благотворительное учреждение, созданное для оказания помощи нуждающимся и в виде помощи предоставляющее оплачиваемую работу при непременном проживании в таком доме и подчинении его внутреннему порядку. По мнению Оксфордского словаря, первый работный дом появился в Эксетере в 1652 году. В то же время есть упоминание термина в 1631: мэр Абингдона сообщает о «возведении работного дома для предоставления работы обездоленным».
Работные дома впервые появились в Англии в XVII веке и имели первоначально принудительный характер для борьбы с нищенством. Согласно законам о нищенстве, несостоятельные бедняки помещались в такие дома, где были обязаны трудиться. Внутренний порядок мало чем отличался от тюрем. Существовала система поощрений и наказаний: за нарушение дисциплины могли быть назначены дополнительные работы, также практиковались телесные наказания, карцеры, ограничения в еде. Мужчины, женщины и дети находились отдельно друг от друга. Угроза помещения в работный дом заставляла многих бедняков соглашаться на любые условия работы на фабриках, что позволяло владельцам фабрик снижать зарплату.

По закону о бедных 1834 в работные дома принудительно помещались все обращавшиеся за общественной помощью. Условия содержания в работных домах неоднократно становились причиной скандалов (например, скандал в Андовере или скандал в Хаддерсфилде). Чартисты включили требование ликвидации работных домов в петицию 1842 года.
В связи с развитием социального (в том числе пенсионного) обеспечения в XX веке система работных домов изжила себя. Они фактически превратились в дома для престарелых и инвалидов.

Принудительные работные дома зачастую совмещались с тюрьмами, а добровольные с богадельнями , приютами, образовательными и просветительскими учреждениями.

Изначально работные дома были нацелены на снижение финансовых затрат на содержание заключённых, предполагая, что они могут быть не только самоокупаемыми, но и рентабельными, приносящими прибыль.

Тем не менее, в большинстве случаев, работные дома являлись дотационными учреждениями.

Работные дома создавались как государственной властью так и частными лицами.

Их финансирование велось за счёт казны и/или пожертвований.

В связи с развитием социального обеспечения в XX веке система работных домов в значительной степени утратила актуальность. Последний работный дом в Великобритании был закрыт в 1941 году .

В некоторых странах подобные заведения были отменены на законодательном уровне.

Тем не менее подобные по сути частные и государственные учреждения под разными названиями существуют и сейчас.

В конце XX - начале XXI века аналогичные добровольным работным домам учреждения стали относить к одной из форм социального предпринимательства .

История

В XVI веке в Европе начала широко распространяться идея создания учреждений для борьбы с мелкими воришками и профессиональными нищими, поскольку они создавали достаточно серьёзную проблему для властей в ходе обеспечения правопорядка и законности .

С одной стороны, эта идея проистекала из гуманистических соображений, так как малолетние преступники приговаривались к столь же суровому наказанию, что и взрослые .

С другой, в развитых европейских городах, где интенсивно развивался промышленный сектор, появилось обилие низкоквалифицированных вакансий, позволяющих экспериментировать с трудом .

Главным принципами их деятельности стала изоляция и принуждение к труду.

Мишель Фуко в своей монографии «История безумия в классическую эпоху» отмечал, что при капитализме нищета была бременем, имевшим свою цену: «Нищего можно приставить к машине и он заставит ее работать». Поэтому благотворителей викторианской эпохи интересовали здоровые бедняки, которыми распоряжалось начальство работного дома. Порой они даже не знали, что за их работу полагается плата, так как она до них не доходила.

Брайдуэлл

С этого момента было написано несколько докладов, проектов и трактатов о том, какие цели преследовать, содержание каких заключённых обеспечивать, что собой представлять и как их следует обустраивать.

В частности Себастьян Эгбертс (нидерл. Sebastiaan Egberts ) отмечал, что создание подобных заведений не потребует больших затрат на обеспечение их деятельности, а содержание заключённых в них лиц не должно было стать финансовой обузой, так как они будут трудиться, что в перспективе может позволить подобным учреждениям стать рентабельными и даже приносить прибыль .

В отличие от Брайдуэлла туда изначально стали помещать и мелких преступников . Он сочетал в себе три учреждения - работный дом для дееспособных бедняков, дисциплинарное учреждение для не желающих добровольно работать и дом призрения инвалидов, стариков, бедных и малолетних. На воротах красовалась назидательная табличка: «Не бойся, я не мщу безнравственным, я вынуждаю доброту» .

Мужской дисциплинарный дом стали называть Rusphuis , а появившийся позже женский - Spinhuis .

В течение нескольких лет после появления Amsterdams Tuchthuis многие голландские города построили аналогичные дисциплинарные дома .

Англия

В XVII веке собственный опыт в развитии Нидерландов получил широкое развитие в Англии в новой форме. Нищенствующим предоставляли оплачиваемую работу взамен на обязательное проживание в таком доме и подчинение внутреннему распорядку. Согласно законам того времени о нищенстве, несостоятельные бедняки помещались в работные дома, где были обязаны трудиться.

Новых постояльцев осматривал врач, отделяя здоровых от больных. Затем вновь прибывших мыли под сильной струей холодной воды, обривали голову и выдавали униформу серого цвета. Незамужним матерям в знак позора на одежду нашивали желтую полосу. После этого разделяли семьи, не позволяя матерям видеть детей и даже общаться братьям и сёстрам .

Условия содержания в работных домах неоднократно становились причиной скандалов (например, скандал в Андовере или скандал в Хаддерсфилде).

Акушерка и медсестра Дженифер Уорт, работавшая с беднейшими лондонцами, рассказывала о массовых случаях рахита у детей из работных домов: «Кости туловища деформировались, длинные кости ног подкашивались и сгибались под весом верхней части тела. В подростковом возрасте, когда рост прекращался, кости застывали в таком положении. Даже сегодня, в XX веке, еще можно увидеть невысоких древних стариков, ковыляющих на своих вывернутых наружу ногах. Это немногие выжившие храбрецы, всю жизнь преодолевавшие последствия бедности и лишений своего детства почти вековой давности» .

В конце XIX века в работный дом попала семья Чарлза Чаплина : его мать, он сам и его брат Сидни. Их мать думала, что скоро сможет выбраться, однако в тяжелых условиях сошла с ума и была помещена в психиатрическую лечебницу. Чаплин смог вызволить ее оттуда только в 1921 году .

Россия

Вслед за Москвой работные дома в России появились ещё в Красноярске и Иркутске и просуществовали до 1853 года .

Указом Сената от 31 января 1783 года было предписано открыть работные дома во всех губерниях и направлять туда «обличенных в краже, грабеже и мошенничестве»

В 1785 году московский работный дом объединили со смирительным домом для «буйных ленивцев», на базе которого в 1870 году возникла городская исправительная тюрьма «Матросская тишина» .

В 1836 году на пожертвование купца Чижова был приобретён просторный «театральный» дом напротив Юсуповского дворца в Большом Харитоньевский переулке , № 24, в котором в 1837 году был создан так называемый «Юсупов Работный дом».

Подход к работным домам в России несколько раз изменялся в сторону ужесточения и послабления.

В 1865 году утверждается устав «Общества поощрения трудолюбия», учредителями которого были Александра Стрекалова , С. Д. Мертваго, Е. Г. Торлецкая, С. С. Стрекалов, С. П. Яковлев, П. М. Хрущов . Председательницей выбрали Александру Стрекалову (урождённая княжна Касаткина-Ростовская; 1821-1904) . С 1868 года Общество поощрения трудолюбия вошло в Ведомство Императорского Человеколюбивого общества . Впоследствии «Общества поощрения трудолюбия» реорганизовалось в первый в России исправительно-воспитательный детский приют, директором которого стал Николай Рукавишников .

10 октября 1882 года настоятелем Андреевского собора отцом Иоанном и лютеранином бароном Отто Буксгевденом был открыт Дом трудолюбия в Кронштадте , ставший одним из наиболее ярких примеров, изменивших подход к подобным заведениям в России , фактически приведших к распространению новой практики по всей стране в форме домов трудолюбия .

В 1893 году Александра Стрекалова учредила благотворительное общество «Московский муравейник», целью которого было оказание помощи беднейшим женщинам путём предоставления им работы .

После «Общества поощрения трудолюбия», «Дома трудолюбия в Кронштадте» и «Московского муравейника» словосочетание «работный дом» для описания «трудовой благотворительности» в России стало выходить из обращения и ему на смену прошло понятие «дом трудолюбия ». Тем не менее созданный до этого «второй московский работный дом», преследовавший в большей степени гуманитарные цели, сохранил своё название вплоть до XX века.

См. также

Примечания

1. Анастасия ЛОТАРЕВА. «Моя рука тяжела, но сердце полно любви» (рус.) (неопр.) . Милосердие . Милосердие.ru (12 января 2017). Дата обращения 17 марта 2019.

Первые работные дома , по сути, были благотворительными заведениями на базе церковных приходов, где бедняки за кров и пищу посильно работали. Благотворительностью занимались и частные лица, тем более, что «Закон о бедных» сопровождался отдельным постановлением «Об использовании благотворительных средств», который «продвигал» идеи благотворительности среди аристократов и купцов, перечислял основные нужды, на которые могут быть направлены благотворительные средства и учреждал комиссию по контролю за ними.

В 1688 году в Лондоне Томас Фёмин (Thomas Firmin) и сэр Роберт Клэйтон (Sir Robert Clayton) организовали добровольный сбор пожертвований «от двери к двери», которому новый король Вильям III дал разрешение и внёс свою лепту - 2 000 фунтов стерлингов, а затем каждый год выделял по 1 000, что стало основой Фонда Королевского письма (The King"s Letter Fund) . Это, конечно, делает честь королю - деньги по тем временам немалые, но проблема опять в том, что это были всё-таки деньги частного лица, а государственную финансовую программу по поддержке бедных король принять не сподобился.

Фёмин (1632-1697) был известным бизнесменом - текстильным магнатом и филантропом. Он организовал несколько работных домов в Лондоне, начиная с 1665 года, так и обеспечил работой сотни непрофессиональных работников. Например, в прядильном работном доме работали 1700 человек и получали зарплату, хотя и небольшую, поскольку это предприятие всегда было убыточным. Фёмин выкупил сотни должников из тюрем, долги которых составляли небольшие суммы.

К 1721 году в Лондоне уже было открыто 38 заведений, которые могли разместить 5 000 женщин, детей и мужчин. Позже в Лондоне открылись ещё 13 работных домов. (Suffering and Happiness in England 1550-1850: Narratives and Representations: A collection to honour Paul Slack. Michael J. Braddick and Joanna Innes, 2017 с. 160) . Ими заведовали разные люди и не все были такими творителями блага, как Фёмин.

Однако «невидимая рука» рынка не могла пройти мимо хорошего дела, не испортив его, и подкинула английским беднякам свинью в лице Мэтью Мэриотта (Matthew Marryott (1670-1731)) , йомена (мелкого землевладельца) из Бакингемшира (Buckinghamshire) , и все те немногие крохи помощи, на которые они могли рассчитывать, быстренько закончились.

В 1714 году ушлый предприниматель организовал работный дом в Олни (Olney) - своём родном городе, который стал работным домом нового образца. Он поставил дело так, что приход не оказывал никакой помощи беднякам, которые отказались от работного дома. Бедолаги вынуждены были идти в работный дом Мэриота. Это был работный дом, как средство устрашения, как дом-тест (их так и называли workhouse-test), строгий режим которого должен был гарантировать, что в него попадут только очень отчаявшиеся люди, которые будут терпеть жестокие условия проживания и труда. Но, прежде всего, такие работные дома должны были быть экономически эффективными для тех, кто ими заведовал бы.

Последний приют Магдалины был закрыт в Ирландии в 1996 году .

О причинах, по которым английская верхушка так небрежно относилась к преданному ей народу, я буду рассказывать в следующих частях моей статьи...

Елена Любимова

О том, что ещё происходило в подобных приютах, повествует сюжет Вестей